– Вспомнился мне один анекдот. Едут в купе трое мужчин.
Один хвастается: «Моя жена удивительно хороша собой, как только люди видят ее
фото, сразу восклицают: «Это ангел!» Давайте покажу». Вынимает бумажник,
достает снимок, двое других, рассмотрев его, приходят в восторг: «Ангел!»
Второй попутчик, в свою очередь, вытаскивает из кармана фото. «Моя супруга
настоящий цветок». Пассажиры всматриваются в изображение и соглашаются: «Роза,
роскошная и прекрасная». Настал черед третьего парня, у него тоже нашелся при
себе портрет жены. «А моя женушка напоминает всем деву Марию». Соседи по купе
уставились на карточку и в ужасе заорали: «Матерь божья!»
– Не смешно, – пожала я плечами, – и
непонятно, к чему рассказана эта байка.
– Увидев ваше лицо, я хотел спрятаться под стол с
воплем: «Матерь божья!» – возвестил Бурдюк. – Отчего у вас такой вид?
– Я предполагала услышать ответ от вас, –
разозлилась я. – Кстати, прием у профессора Емельянова стоит не две
копейки!
Мой гневный спич прервал телефонный звонок.
– Да! – в запале рявкнула я. – Не молчите!
Из трубки донесся приятный баритон:
– Вас беспокоит Назар, начальник охраны…
– Знаю, кто вы, – оборвала я его, ощущая, как в
крови кипит адреналин, – слушайте меня внимательно. Найдите охранника
Николая Сергеевича и любым способом вытрясите из него правду про чай с
элеутерококком, которым он заботливо угощал коллегу Митрича. Кто заваривает
чай, где хранится термос, имеют ли посторонние доступ к нему. Выясните в газете
«Фонарь» настоящее имя Сержа Вита и разнюхайте о нем всю подноготную: родители,
образование, жена, места работы. Особенно обратите внимание на базу клиентов
банка, составьте список тех, кому отказали в кредите или в приеме на работу.
Вероятно, ограбления – это месть. Раздобудьте адреса и паспортные данные
свидетелей, которые присутствовали при инциденте. Пока все. По выполнении
доложить.
Я запихнула сотовый в сумку и уставилась на Бурдюка.
Профессор втянул голову в плечи.
– Не смотрите так, я всегда боялся генералов. Вы столь
суровы, наверное, руководите ФСБ? Не сочтите за труд показать мне язык.
– С удовольствием, – ответила я и выполнила
просьбу.
Бурдюк почесал ухо.
– Что вы сегодня ели?
Я устало ответила:
– Пила кофе.
– Случайно не наплескали в напиток чернил? –
поинтересовался Бурдюк. – Вместо сливок, для лучшего вкуса!
Утихшее возмущение разгорелось с новой силой.
– Издеваетесь?
– Конечно, нет, – залебезил профессор, – я
пытаюсь поставить диагноз. Пожалуйста, снимите платок!
Я решила покапризничать:
– Это необходимо?
– Врачи редко отличаются праздным любопытством, не
стесняйтесь, навряд ли я увижу нечто удивительное, – приободрил меня
хирург.
Делать нечего, я сдернула косынку.
– Матерь божья! – подпрыгнул профессор.
– Прекратите цитировать тупой анекдот, –
потребовала я.
– Случайно вырвалось, – раскаялся
Емельянов, – неконтролируемая реакция, вроде нервного тика. Ярик, зайди.
Последние слова Бурдюк произнес в селектор. Дверь кабинета
незамедлительно открылась, появился молодой врач в белом халате.
– Звали? – спросил он.
– Можете еще раз продемонстрировать язык? – опять
попросил меня профессор.
Чувствуя себя обезьяной, выставленной на потеху для
всеобщего обозрения на базарной площади, я покорилась.
– Матерь божья! – взвизгнул Ярик.
Мне захотелось пульнуть в эту парочку бронзовой фигурой
медведя, стоявшей на углу аэродромоподобного стола Емельянова. Остановила меня
простая мысль: я не смогу одним предметом попасть в двух хамов. Вот если Бурдюк
окажется на одной линии огня с Яриком, тогда возможны варианты.
Неожиданно последнее рассуждение показалось мне невероятно
важным. Линия огня… о чем мне говорят эти слова… линия огня…
Но парень в белом халате повторил: «Матерь божья!» – и я,
забыв обо всем, выхватила шашку из ножен:
– Вы с Бурдюком сговорились?
Ярик моргнул:
– Она от Эли?
– Точно подмечено, – не стал спорить профессор.
Мое негодование выросло до размеров океана.
– Женщины, которых присылает Москвитина, лишены права
на приличное обращение?
– Извините, – опустил голову Ярик, – это
неконтролируемая реакция, вроде тика.
Нет, они точно сговорились издеваться над больными! Сейчас
же покину клинику, позвоню Эле и попрошу ее найти мне другого специалиста.
Бурдюк быстро снял со стола фигурку медведя.
– Готова поспорить на любую сумму, что этот косолапый
уже попадал в голову хозяина, – не выдержала я. – Зря вы его тут
держите, это искушение для пациентов.
Емельянов повернул ко мне большое зеркало на кронштейне.
– Высуньте язык и полюбуйтесь.
Я не люблю конфликтов, готова в любой момент помириться,
поэтому выполнила приказ и заорала:
– Матерь божья!
– Вот видите, – потер ладони Бурдюк, – никто
не хотел над вами насмехаться.
– Что со мной? – пролепетала я.
– Ярко-синий язык совпадает по цветовой гамме с
голубыми прядями в оранжевых волосах, – влез со своими никому не нужными
комментариями Ярик. – Легкий диссонанс в картину вносят черные пятна на
коже.
– Вероятно, в роду Дарьи были леопарды, – с самым
невинным выражением лица предположил Бурдюк, – или ягуары. Редкая
наследственная мутация.
Я попыталась издать звук, но голосовые связки мне не
подчинились.
– Атипичная краснуха! – поднял палец Ярик.
– Не похоже, высыпания не розовые, – отмел его
диагноз Бурдюк.
– Атипичная! – подчеркнул молодой эскулап.
– Нет, – вновь не согласился профессор, –
подошло бы что-то вроде синюхи опоясывающей, но о такой хвори я не слышал. Что
же вызвало изменение цвета волос и языка? Ба! У нее и ногти синие!
