– И когда здесь светофор поставят! – покачала
головой мама близнецов. – Сто раз подумаешь, прежде чем в торговый центр с
детьми пойти, вроде близко, но эта дорога! Еще раз огромное вам спасибо.
Помахав мне рукой, женщина поторопилась вперед, а я –
поясницу и впрямь заломило – нырнула в аптеку, отстояла в очереди, купила
лекарство, минералку, выпила таблетку и пошла к дому Антонины Федоровны Войтюк.
– Вы к кому? – сурово спросила лифтерша.
– В сорок пятую, – вежливо ответила я.
– Хозяйку не тревожьте, – сухо сказала
консьержка, – им не до гостей. Вы разве не слышали про смерть Аси?
Только сейчас я по достоинству оценила совершенную мною
глупость. Явилась, чтобы побеседовать с бабушкой, у которой умерла внучка! Еще
хорошо, что наткнулась на лифтершу и та меня остановила.
Двери лифта заскрипели, из подъемника вышла мама близнецов,
на сей раз она была одна и стала открывать почтовый ящик.
– Лучше вам Войтюк не беспокоить, – бубнила
консьержка, – какое бы дело к ней ни имели, уходите, горе в семье.
– Действительно, – ответила я, – не вовремя
заявилась.
Мамаша захлопнула ящик и обернулась:
– Это вы? Что так побледнели?
– Голова разболелась, – призналась я, –
наверное, дождь собирается, давление падает.
– Хотите кофейку? – радушно предложили женщина.
– Не откажусь, – обрадовалась я.
– Римма, она к Войтюк направлялась, – нагло
вмешалась в нашу беседу хранительница подъезда, – не к тебе.
– Ага, – кивнула Римма, – спасибки.
– Ты хоть ее знаешь? – не утихала лифтерша. –
Зовешь к себе человека с улицы.
Римма весело мне подмигнула:
– Тебя как зовут?
– Даша, – ответила я.
Она повернулась к консьержке:
– Ольга Ильинична, утешились? Она Даша!
– Вы москвичка? – налетела на меня бойкая
пенсионерка. – Покажите паспорт! Я за порядок в доме ответственная!
– Может, ей еще и анализы сдать? – засмеялась
Римма. – Потопали.
Мы вошли в лифт.
– Родила невесть от кого, – заорала вслед ей Ольга
Ильинична, – позор нашего подъезда!
Римма расхохоталась и нажала на кнопку.
– Встречала подобные кадры? Эксклюзив дома номер
десять!
– Ошибаешься, – вздохнула я, – таких теток
много.
– Ты кто Войтюкам будешь? – не сдержала
любопытства Римма, когда мы сели за стол в крохотной кухне.
– Я хотела задать Антонине Федоровне несколько вопросов
по поводу ограбления банка, но только сейчас сообразила: неэтично допрашивать
женщину, у которой умерла внучка.
Худенькое личико Риммы заметно вытянулось.
– Вы из милиции?
Моментально отметив, что мать вертлявых малышей заменила
фамильярное «ты» официальным «вы», я поспешила откреститься от принадлежности к
МВД:
– Нет, работаю в «Комобанке» начальником службы
безопасности.
– Здорово, – обрадовалась Римма, – наверное,
оклад хороший.
– Чем большую сумму платит хозяин, тем ретивее он
заставляет подчиненного работать, – усмехнулась я. – Ты хорошо знаешь
Антонину Федоровну?
Римма начала вертеть в руках чашечку.
– Здороваемся, хотя она меня проституткой считает,
шалавой заразной. Если я стою в лифте и Антонина подходит, никогда в кабинку не
войдет, вежливо пропоет: «Езжайте спокойно, не дай бог испачкаю вас сумкой с
картошкой». Илья, сын Войтюк, тоже противный, маменькин сынок, там одна
невестка нормальная, Дина. Уж как Антонина Федоровна драгоценному Илюше
разрешила на девчонке из Актюбинска жениться? Ума не приложу! Неужели Илья
мамочку ослушался? Хотя Дина у них за домработницу была, пока в декрете сидела,
по хозяйству ломалась, сумки с продуктами таскала. Один раз я увидела ее на
выходе из супермаркета, идет, шатается! Живот до подбородка, а в руках пакеты
набитые. Ну разве можно с таким пузом тяжести поднимать?
Вопрос не требовал ответа, Римма заранее знала мою реакцию,
поэтому продолжила рассказ, а я ее не перебивала.
Соседка отняла у Дины часть поклажи и воскликнула:
– Ты надорвешься!
– Ерунда, – отмахнулась та, – дотащу.
– И как только муж отпускает тебя одну за
покупками, – покачала головой Римма.
Дина глянула на чуть увеличившийся живот собеседницы.
– Сама-то тоже без сопровождения в магазин пришла.
Римма усмехнулась:
– Я одна, ни мужа, ни свекрови. А ты семейная!
– Антонина Федоровна на работе устает, – без
всякой агрессии сказала Дина, – вот она меня и попросила крупу купить,
говорит, раньше бабы в поле рожали, младенца в юбку заворачивали и дальше
серпом махали. Беременность – естественное состояние, не болезнь.
– Добрая она, – хмыкнула Римма.
С той поры у женщин сложились дружеские отношения. У Дины, к
сожалению, родилась не совсем здоровая Ася. Девочка отставала в развитии, она
поздно начала держать головку, до двух лет не ходила, боялась людей и рыдала
при каждом удобном случае.
– Что-то со мной не так! – заплакала как-то
Дина. – Асенька маленькая, очень худая, и с движениями у нее плохо!
Антонина Федоровна считает, что девочка в нашу родню пошла. Отец мой пил, мама
рано от сердца умерла. Я в Москву от тетки удрала, пошла в клуб танцевать, за
красоту меня туда взяли.
– Ты на самом деле очень хороша собой, – начала
утешать подругу Римма, – и ничем не виновата! Носила всю беременность
тяжести, мыла полы, гладила, стирала, и вот результат. Так Тоньке и скажи,
когда она в очередной раз тебя и девочку гнобить станет. Учись давать отпор,
иначе сожрут тебя и ботинки не выплюнут.
– Ты тоже хозяйством занималась и в декрет не уходила,
до родов пахала на фирме, а Сева с Антошей лучше всех, – грустно ответила
Дина, – во мне непорядок. Антонина Федоровна права, и она Асю любит,
занимается ею, к врачам водит.
