Глава 33
После того как я получила все интересующие меня сведения, мы
поехали к Ларисе.
Кассирша Рожкова выглядела ужасно, все ее лицо покрывали
бордово-фиолетовые пятна, губы распухли намного сильнее, чем у меня, на месте
верхнего резца зияла дырка, и от красавицы исходил стойкий запах алкоголя.
– Чего надо? – заплетающимся голосом спросила она,
распахнув перед нами дверь.
Я незамедлительно чихнула и машинально ответила:
– Шоколада.
Лариса громко рыгнула, села на пол и монотонно произнесла:
– Касса не работает по техническим причинам, идите в
соседнюю.
– Она пьяна, – констатировала я, – теперь
надо ждать сутки, пока дама очнется.
Назар пошел к двери.
– Сейчас вернусь и ускорю протрезвление.
Его не было минут пять, за это время Лариса успела уснуть. Иногда
она вздрагивала, судорожно вздыхала и издавала далеко не мелодичные звуки.
– Ну, каковы новости? – спросил Назар,
возвратившись.
– Изменений нет никаких, – мрачно ответила я.
– Сейчас будут, – оптимистично пообещал он, вынул
из кармана продолговатый черный предмет, похожий на авторучку, и ткнул им в
предплечье Ларисы.
Рожкова даже не вздрогнула.
– И что дальше? – безо всякой надежды спросила
я. – Хотя на данном этапе я являюсь бомжом и могу остаться здесь на сутки,
чтобы не дать этой наяде поправить здоровье новыми возлияниями.
– Неправильный опохмел ведет к запою, – объявил
Назар, – но твой подвиг не понадобится, сейчас произойдет спонтанная
реанимация. Ну… уан, ту, фри.
Лариса открыла глаза, ее зрачки больше не плавали из стороны
в сторону.
– Где я?
– Дома, – объяснил Назар.
– А вы кто? – тряхнула головой хозяйка и со стоном
схватилась за лоб. – Башка раскалывается.
– Сейчас пройдет, – пообещал Назар, – давай
руку, помогу тебе встать.
Лариса не стала спорить, и мы наконец-то переместились из
прихожей в кухню.
– Как вы сюда попали? – вяло поинтересовалась
Рожкова.
– Вы нас впустили, – пояснила я.
– Не помню, – призналась Лариса. – Чего вам
от меня надо?
Я села напротив хозяйки, сложила руки на столе и сказала:
– Двадцать лет за убийство нескольких человек в составе
преступной группы. Вам нравится такая перспектива? Если выживете на зоне,
выйдете на свободу на пороге пенсии.
В глазах Рожковой заплескался ужас.
– Ничего не скажу! Нигде ни с кем не была!
Назар открыл было рот, но я его опередила:
– Каждый человек – кузнец своего счастья. Станете
сотрудничать с нами, мы добьемся сделки с прокурором, вам скостят срок
наполовину. Но мое предложение действует лишь до той поры, пока Вита, Марина или
ваш муж Павел не стали первыми откровенничать. Тут как на Олимпиаде, золотая
медаль одна.
[9]
Люди придумали объяснение для неудачников: «Важен не результат, а участие», но,
на мой взгляд, это глупость, ты либо победил, либо проиграл. Где ваш муж?
Лариса всхлипнула:
– Ушел.
– Это он вас избил? – спросил Назар.
Рожкова заплакала.
– И вы решили утопить горе в водке? – предположила
я. – Хотите, расскажу, как было дело? Вас зовут Лариса Владимировна
Подгорецкая, вы работали продавщицей в бутике дорогой женской одежды до тех
пор, пока не совершили ужасную глупость, вышвырнули в окно пустую бутылку
из-под лимонада. Десятки нерях поступают так же, как вы, лень им тащиться к
мусоропроводу, вот и кидают в окно мусор, но у большинства все же хватает ума
сначала выглянуть на улицу. А вы не удосужились посмотреть с десятого этажа. По
роковой случайности бутылка угодила в макушку Ивана Свиркина, самозабвенного
пьяницы, который брел домой, и убила его на месте. Самое неприятное, что
милиция активно занялась поиском человека, совершившего преступление, и быстро
нашла вас.
Лариса тихо раскачивалась из стороны в сторону.
– Я никого не хотела убивать, – талдычила она.
– Это правда, – кивнула я, – и вам поверили и
следователь, и судья. На последнюю очень сильное впечатление произвело
выступление жены Свиркина, вдова восклицала: «Освободите Ларису, она избавила
меня от урода, я сама хотела его придушить, да боялась».
Суд учел вашу молодость, отсутствие криминального опыта,
чистосердечное раскаяние и дал вам минимальный срок. Но это все же было
лишением свободы, вы очутились в колонии. Наверное, испугались?
Лариса судорожно закивала:
– Да-да. Там такие жуткие бабы! Омерзительные!
Я сочувственно вздохнула:
– Вам не позавидуешь. Чтобы относительно спокойно
отсидеть срок, вам предстояло отбиться от активных лесбиянок, не соблазниться
на выгодные предложения охранников и заработать маломальский авторитет в
отряде. Жизнь изгоя на зоне ужасна, но родственники не захотели вам помогать.
Ваши родители – странные люди. Вам не присылали посылки и деньги, вы не могли
внести в общий котел печенье, чай, сахар, масло, сигареты, поэтому очутились в
самом низу лагерной лестницы: бедная зэчка, без «грева»,
[10]
покровителей, да еще осужденная по «лоховской»
[11]
статье. Оставалось лишь пристроиться в служанки к местной королеве, стирать ей
белье, исполнять ее поручения.
Рожкова заплакала:
– Не дай бог в колонию попасть! За что меня так
наказали?
