— Ну и?.. — спросил Терри с надеждой.
Черт, черт, черт…
Ник посмотрел на Терри и помотал головой:
— Уверена, что все сделала правильно?
— Да, уверена. Я делаю это не в первый раз.
— Правда?
— Пару раз в колледже у меня были сомнения.
— Почему ты мне об этом не рассказывала?
— Какая разница? — рявкнула она, и Ник понял, что ведет себя некорректно.
— Прости. Иди сюда. — Он раскрыл объятия, и она уткнулась носом ему в грудь. — Я могу как-то помочь?
Терри покачала головой:
— В инструкции написано, что слишком ранний тест может подвести с результатом. Надо будет повторить через пару дней.
— То есть ты все еще можешь оказаться беременной?
— Всего лишь процентов десять вероятности.
— Все же лучше, чем нулевая вероятность. Сделай тест в четверг, и тогда получишь точный ответ.
Ник пытался сохранять спокойствие весь день, отвлекая Терри от мыслей о беременности и детях, делал все, чтобы развеселить ее. Он приготовил ее любимое блюдо, но она лишь поковырялась в нем вилкой.
В одиннадцать они пожелали друг другу спокойной ночи, а в полночь Терри появилась в дверях спальни Ника.
— Ник? Ты спишь? — прошептала она.
Он сел.
— Да. Все в порядке?
Она вошла в его комнату.
— Не могу уснуть. Ты не против, если сегодня я посплю с тобой? То есть просто посплю, без…
— Я все понял. — Ник сдвинул одеяло на другой стороне кровати. — Запрыгивай.
Она легла рядом с ним, а он перевернулся на спину и посмотрел на нее.
— Мне очень жаль, — сказала она, дрожа и ежась под одеялом. Словно ей не хватало тепла. Странно, потому что обычно в ее квартире стоял холод. Это всегда удивляло Ника, и он сделал шуточный вывод, что в прошлой жизни Терри была эскимосом. Или рептилией.
— Не извиняйся. Мне нравится спать с тобой.
— Много лет подряд я без проблем засыпала сама, — сказала она тоном, в котором чувствовалось раздражение на саму себя.
— Тебе пришлось нелегко в последние дни. Ты не должна проходить через все это одна. Мы ведь вместе все затеяли, помнишь?
— Сейчас это так. Но однажды тебя не окажется рядом, и мне придется рассчитывать только на себя.
— А куда я, по-твоему, исчезну?
— Как говорила моя тетя, если не позволяешь себе зависеть от людей, тебя никогда не предадут.
Нику с трудом верилось, что она могла даже подумать об этом.
— Я когда-нибудь тебя предавал?
— Нет.
Ему показалось или она забыла добавить слово «пока»?
— Тогда кто предал тебя? Родители? Не думаю, что они желали умереть.
— Нет, но они умерли.
Он вздохнул:
— Терри…
— Я не жалуюсь на жизнь и не занимаюсь самобичеванием. Я просто смотрю фактам в лицо. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Важно быть самодостаточным. Я говорю об этом.
— Лучше любить и потерять любовь, чем никогда не любить вовсе, — сказал Ник.
— Интересно, будешь ли ты все еще с этим согласен, когда потеряешь кого-то?
Терри сказала это так, словно говорила не о возможности, а о предопределенности. И Ник не нашелся что ответить, чтобы помочь ей изменить мнение. Более того, он так и не понял, хотел ли этого.
* * *
К сожалению, второй тест не понадобился. Менструация началась строго по расписанию, в понедельник утром. Ник видел слезы Терри лишь пару раз в жизни, и в это утро, когда она позвонила ему на работу, ее голос звучал так, словно она готова разрыдаться.
— Хочешь, я приеду домой?
— Нет. Я веду себя глупо. Я знала, что это произойдет, но все еще надеялась. Мне не стоило так расстраиваться.
— Это нормально, что ты расстроена. Я тоже разочарован. Но мы ведь попытаемся вновь?
— Уверен, что хочешь этого?
— Конечно уверен! — Он повторяет это с субботнего утра. Интересно, она боится, что он передумает, или сама начала сомневаться? — Но ты ведь понимаешь, что тогда нам придется жить вместе еще дольше? Сможешь это вынести?
— Ну, — сказала она смягчившимся голосом, — все не так уж плохо.
— Итак, когда начинается второй акт?
— Пока не знаю. К вечеру посчитаю.
— Что хочешь на ужин? Я приготовлю или куплю.
— Пиццу. Из маленького итальянского ресторана на углу. С ветчиной, грибами и анчоусами.
— Пусть будет пицца. — Ник услышал стук в дверь, поднял голову и обнаружил своего отца, стоящего в дверном проходе с серьезным видом. Первой реакцией Ника было спросить, что он натворил в этот раз. Но это были лишь отголоски прошлого. Ему не надо было больше держать ответ перед отцом. Но иногда он об этом забывал, когда тот появлялся в его комнате. — Терри, мне пора.
— Хорошо. Я… я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Буду к семи. — Ник положил трубку и поднял глаза. — И в чем дело?
— Прости, что прервал. Нам надо поговорить.
— Входи.
Отец сел напротив Ника, и тот не смог не заметить обеспокоенности, скрывающейся под вечно оптимистичной маской родителя.
— Я кое-что заметил в последнее время, — сказал он. — Я подумал, может, ты что-то знаешь. Тони и Роб ничего не упоминали?
— О чем?
— О дяде Тони и дяде Демитрио.
— Нет, ничего. В чем дело? Что-то не так?
— Я только вижу, что что-то… не заладилось. Они почти не разговаривают, а когда общаются, заметно напряжение. Я спросил каждого из них по отдельности, но они клянутся, что все в порядке.
Ник подумал рассказать о том, что Терри видела в доме у деда, но потом решил не вовлекать ее в сплетни.
— Не знаю, пап. А ты говорил с Робом и Тони?
— Ты близок с ними. Может, поговоришь сам?
Ник вздохнул. В отличие от остальных членов семьи он никогда не любил совать нос в чужие дела.
— Без обид. Но если что-то происходит, я не хочу быть в этом замешан.
— Я же не прошу о многом, — резко ответил отец.
— Раз они говорят, что все в порядке, так оно и есть. Что бы ни происходило, это не наше дело.
— Если не влияет на бизнес.
— Ты — финансовый директор нашей компании. Скажи, эта история влияет на бизнес?
— Пока нет, но…
— Может, вместо того, чтобы гадать, в чем дело, стоит подождать пару недель и посмотреть, что случится? Дед рассказывал, когда ты, Тони и Демитрио были детьми, вы постоянно ссорились.
