— У тебя есть я, — сказал Ник с выражением лица, от которого ее сердце мгновенно растаяло.
Да, у нее есть он и вся его сумасшедшая семья. Но это другое. Она для них чужая.
— Но это не значит, что нашей дружбе придет конец, — сказала она. — Более того, ты будешь мне нужен больше, чем когда-либо. Ты будешь моему ребенку родственником. Дядей Ником.
Это предложение не стерло озабоченности с его лица. Он отодвинул тарелку, словно внезапно потерял аппетит, и произнес:
— Ты заслуживаешь больше, чем донора спермы.
— Мне не очень везет с мужчинами.
— Но как же ребенок? Неужели он не заслуживает того, чтобы у него были двое родителей?
— Ты сам знаешь, наличие двух родителей не делает детство автоматически счастливым.
Он нахмурился, и Терри поняла, что задела нужную струнку в его душе. Хотя Ник не любил это признавать, детство оставило в его сердце не один шрам.
— Я надеялась, ты меня поймешь, — сказала она и почему-то почувствовала непреодолимое желание разрыдаться. Но она никогда не плачет. По крайней мере, в присутствии других. Если ее тетя чему-то и научила ее, так это тому, что нельзя позволять себе раскрывать чувства.
— Я понимаю, — ответил Ник, беря ее за руку. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Это сделает меня счастливой.
— Тогда я счастлив за тебя.
Терри очень надеялась, что так оно и есть. Но пока они ели пиццу и болтали, Ник казался ей слегка растерянным, и она начала сомневаться, правильно ли поступила, рассказав ему о своих планах.
Когда они закончили ужин, надели пальто и направились к дверям, Ник спросил:
— Ты на машине или автобусе?
— На автобусе, — сказала она. Собираясь пить, она всегда оставляет машину дома.
— Давай дойдем до моего офиса — я подвезу тебя.
— Хорошо.
Когда они дошли до шоколадной фабрики Кароссели, дверь уже была закрыта на ночь. Но Ник воспользовался картой-ключом, и они проникли внутрь. На нижнем этаже огромного здания находился просторный кондитерский магазин, поэтому коридоры были окутаны невыносимо соблазнительным запахом. Здесь продавалось все: от шоколадных плиток до яблок, покрытых ароматной глазурью.
Ник похлопал себя по карманам:
— Я оставил ключи от машины в офисе наверху.
— Подождать тебя здесь?
— Нет, пойдем вместе. Если только ты не собираешься шпионить и не мечтаешь выкрасть знаменитый семейный рецепт.
— Учитывая то, какой я хороший повар, мне это вряд ли поможет.
Если бы воду можно было спалить, она бы сделала и это. Чаще всего она заказывала еду навынос и разогревала ее в микроволновке.
Ник открыл верхний ящик стола, вытащил оттуда ключ, но не сдвинулся с места. Что-то явно беспокоило его, и Терри хотела понять, что именно.
— Что с тобой, Ник? И не пытайся отвертеться. Я знаю тебя слишком долго, чтобы понять, когда тебя что-то тревожит.
— Я просто думал.
— О моем ребенке?
Он кивнул.
— Это то, чего я хочу.
— Мне надо тебе кое-что рассказать.
— Ладно, — сказала она, чувствуя неловкость от того, что он не смотрит ей в глаза. Судя по всему, разговор предстоял долгий, потому что он снял пальто и повесил его на спинку стула. Терри последовала его примеру.
Несколько минут он молчал, затем посмотрел ей в глаза и спросил:
— Ты, правда, этого так сильно хочешь? Ребенка?
— Да, хочу.
— Что, если я предложу тебе лучшее решение?
— Лучшее решение?
Он кивнул:
— Для нас обоих.
Для обоих? Терри не могла взять в толк, как ее план забеременеть способен повлиять на его жизнь.
— Я тебя не понимаю.
— Я знаю мужчину, который станет идеальным отцом для ребенка. Того, кто будет рядом. Того, кто будет заботиться о финансовом благополучии ребенка.
Кто бы он ни был, это слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью.
— Ну конечно, — сказала Терри. — И кто это?
Ник наклонился вперед, внезапно став неузнаваемо серьезным, и произнес:
— Я.
На мгновение воцарилась полная тишина. Ник хочет сделать ей ребенка?
— Но почему? Ты всегда говорил, что не хочешь иметь детей.
— Поверь мне, это будет обоюдовыгодный договор.
— Обоюдовыгодный?
— То, что я собираюсь тебе сказать, — строжайшая тайна.
— Хорошо.
— Скажи, что обещаешь хранить ее.
Терри закатила глаза:
— Обещаю.
— На прошлой неделе наш дед позвал к себе меня, Роба и Тони на секретную встречу. Он предложил каждому из нас по десять миллионов долларов за наследника мужского пола, который продолжит фамилию Кароссели.
— Что за черт!
— Я так же отреагировал. Я даже не знал, приму ли его предложение. Я ведь не готов пока остепениться, но потом ты рассказала о своем плане… — Он пожал плечами. — Может, все складывается просто идеально? Ты получаешь ребенка, который тебе так нужен, а я — деньги. Ну, конечно, нам придется пожениться.
«Ого, минуточку…»
— Пожениться? Не ты ли говорил миллион раз, что никогда не женишься?
— Ты знаешь, как старомоден мой дед. У меня нет выбора. К тому моменту, когда я получу деньги, мы сможем развестись. Думаю, все пройдет без осложнений.
— Как-то все слишком хорошо складывается.
— Ну, нам придется делать вид, что все по-настоящему.
Почему затея нравится ей все меньше и меньше?
— Что ты имеешь в виду, говоря «по-настоящему»?
— Тебе придется ко мне переехать.
Фиктивный брак — это одно, но вот совместное проживание…
— Не думаю, что это хорошая идея.
— У меня полно места. У тебя будет своя комната, еще организуем тебе кабинет.
Речь шла не о месте. Они уже пытались жить в одной квартире сразу после колледжа, в квартире, достаточно просторной для двоих молодых людей. Ее терпению пришел конец через два месяца, после наблюдения за все новыми девицами, выходящими из его комнаты по утрам, уборки засохшей посуды из раковины и раскиданных по всем комнатам грязных вещей. Если бы она продержалась хоть еще один день, это бы убило их дружбу… или Терри убила бы Ника.
— Ник, ты знаешь, как я люблю тебя и как ценю нашу дружбу, но мы уже это проходили. Не сработало.
— Это было почти восемь лет назад. Уверен, мы оба сильно повзрослели.
