– Ну как же! – оживился начальник из
Панова. – Она у них продукты тырила, в лодке безобразничала!
Я растерялась еще больше:
– В лодке? Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян не
путешествовали по воде.
– Они кто? – простодушно спросил Андрюша.
– Мушкетеры. Неужели ты кино с Боярским не видел?
– А-а-а! – протянул Невзоров. – Там еще песня
про седло. Ничего киношка, но сериал про ментов лучше. Я его посмотрел и
профессию выбрал, пошел учиться, чтобы с преступниками бороться. Так это вы
написали про Боярского?
– Роман вышел из-под пера Александра Дюма, и в тексте
нет упоминаний о псах, – терпеливо разъяснила я.
– Я про другую книгу говорю, смешную, там мужчины и
фокстерьер! – улыбнулся Невзоров.
– «Трое в лодке, не считая собаки»? – осенило
меня.
– Почему же псину считать не надо? – с укоризной
спросил Андрейка. – Он там за главного. Значит, вы написали эти книжки?
Я сделала вид, что не слышу вопроса. Боже, помоги Шумакову!
С таким помощником он точно горы свернет. От злости.
– Первый раз живого писателя вижу, –
разоткровенничался Невзоров. – В Вакулове дядя Игорь Гаврилов живет, но он
вроде как ненастоящий, работает в парикмахерской, а в свободное время шансы
сочиняет! Их в газете печатают, про любовь.
Паренек явно перепутал слова. Наверное, Пушкин местного
розлива вдохновенно строчит стансы. Поправлять Андрюшу мне не хотелось.
– А где пирожок? – неожиданно спросил
новоиспеченный милицейский начальник.
Вопрос был странный, и я опешила.
– Вы хотите есть? Думаю, на кухне найдется что-нибудь
перекусить.
– Так мне на камбуз надо переть? – закручинился
Невзоров. – Где он тут?
– Наверное, в подвале, – предположила я. –
Или как там называется помещение на корабле, расположенное ниже ватерлинии.
Андрей озабоченно спросил:
– А какую полку он имел в виду? Я только-только на
службу пришел, не хочется опростоволоситься. Надо было спросить у Шумакова, да
я сконфузился. Еще посчитает меня у.о.
Я окончательно потеряла нить беседы.
– Кем? У.о.?
Невзоров с превосходством посмотрел на меня:
– Неужто не знаете? «Умственно отсталый», так в
документах пишут, чтобы человека вежливо идиотом назвать. Ну лады, я почапал к
коку, авось он про полку с пирогами в курсе.
– О какой полке ты говоришь? – не удержалась я от
вопроса.
Андрей моргнул.
– У нас в милиции – как в армии, коли приказано, надо
выполнять и не рассуждать. Старший по званию всегда прав. Юрий майор, мне до
таких погон еще служить и служить, а еще он из Москвы, с самим Виталием
Матвеевичем корешится. О-хо-хо! Вы разве не слышали, как Шумаков мне сказал:
«Молодец. Возьми с полки пирожок». Вот только где, не уточнил. Наверное, хочет
проверить мою сообразительность.
На секунду мне показалось, что он потешается, потом я
посмотрела на простодушное лицо и поняла: Андрей на самом деле собрался идти на
поиски выпечки. Нужно тактично объяснить балбесу: Юра пошутил. Я опустила глаза
и сказала:
– Не ходи на кухню. Не надо.
– Почему? Пирожки не там?
– Их нет, – промямлила я. – Юра вел речь о
шаурме, которую Лиза съела вчера на речном вокзале.
– Аха! – заулыбался Невзоров. – Типа, надо
туда съездить, найти ларек и жрачку у них на анализ взять? Вдруг кура с гриппом
была? Я вот никогда ничего готового не беру. У меня сестра Ленка в столовке
работает, так я понаслушался от нее, чего они там в фарш пихают, чтобы из кило
мяса тонну котлет сделать. А кто мне командировку оплатит? В столицу дорого
ехать, за один день мне не управиться, ночевать придется. У нас в Панове бюджет
маленький, даже на электричество не хватает, и машины нет, а велосипед у меня
сломался, я пока пешком хожу.
Я попыталась подавить рвущийся наружу смех и весьма успешно
изобразила кашель. Не знаю, сколь долго мне удалось бы маскироваться, но тут
дверь приоткрылась, и в каюту заглянул Юра.
– Эй, пошли, только не орать!
Невзоров нахлобучил на макушку фуражку, и мы сплоченной
группой выбрались на палубу. Два парня осторожно спускали по трапу носилки, на
которых лежало тело, прикрытое до шеи застиранным темно-синим одеялом. Рядом
шла женщина, которая держала в высоко поднятой руке капельницу. Длинная
прозрачная трубочка, тянувшаяся от пластикового мешка, уходила под покрывало.
– Это кто? – ткнул пальцем в процессию Невзоров.
– Елизавета Суханова, – ответил Юра. – Ты
сядешь в машину «Скорой помощи» и отвезешь девушку в морг, в Вакулово.
– Не понял! – нахохлился Андрюша. – Живых в
морозильник не отправляют.
– На носилках труп, – тихо объяснил
Шумаков. – Но мне надо, чтобы все на борту считали Елизавету живой,
поэтому я и устроил спектакль с врачами. О’кей?
– Я ваще прибалдел, – затряс головой
Андрюша. – Если она жмурик, то за фигом капельница? А если живая, то
нельзя в морг!
Шумаков с мольбой посмотрел на меня. Я схватила Андрея за
костлявое запястье, потащила по уже свободному трапу на причал, поставила около
машины с красным крестом и попыталась вразумить.
– Слушай меня внимательно. Это спецоперация! Чтобы
поймать преступника, мы должны заманить его в ловушку. Убийца считает, что
удачно расправился с Елизаветой, вероятно, девушка знала некий секрет и могла
выдать правонарушителя. Если врачи сделают вид, будто везут Лизу в больницу,
киллер сообразит, что ошибся, и повторит попытку убрать Суханову. Он начнет
разыскивать ее в клинике городка Вакулова, Шумакову останется лишь схватить
злодея. Понял?
– Примерно так, – присоединился к беседе Юра, тоже
сошедший на пристань.
– Ага, ага, ага, но зачем капельница? – решил
прояснить все до донышка Невзоров.
Юра закатил глаза и быстро отошел к врачам.
– Для правдоподобия, – терпеливо пояснила я.
Невзоров неожиданно обрадовался:
– Вау! Лекарство капают в труп?
– Да!
– Очень плохо! Медикаменты дорогие, их больным не
хватает, – продемонстрировал рачительность болван.
– Там вода из колодца, – оправдала я врачей.
