– Насчет мозга святая правда, только необходимо
уточнить, что у мужчин и женщин он находится в разных местах. У милых дам ум
заключен в руках.
– Да, – охотно согласилась мадам. – Мы, как
правило, умеем делать все: шить, вязать, готовить.
– Я не о том, – заявил мужчина. – Если
попросить у женщины руку, то потом всю жизнь будешь находить ее в своем
кармане. Уж не знаю, как насчет домовитости, но вот талантом расфурыкивания
денег леди обладают с рождения!
Я стряхнула с себя временное оцепенение и спросила у
почтительно согнувшегося официанта:
– Это майонез?
– Да, сударыня, – чопорно подтвердил тот. –
Еще желаете?
Меня затошнило.
– Я приняла провансаль за йогурт!
Врач тем временем налетела на мужчину, рискнувшего открыто
заявить о корыстолюбии слабого пола:
– Отвратительный шовинизм! Гендерный геноцид!
– Майонез фасуют в банки или пакеты, – растерянно
бубнила я. – А вот йогурт часто кладут в стеклянные стаканчики, точь-в-точь
как этот. Кому пришла в голову идея поместить сюда соус для салатов?
Официант склонился еще ниже:
– Правила сервировки не допускают на столе магазинной
тары. То, что вы назвали стаканом, является тассеном.
– Тазом? – не поняла я.
– Тассеном, – терпеливо повторил официант. –
Это часть сервировки стола, в которой подают соусы. Разрешите отойти за
горячим?
Я машинально кивнула. Фигура в синем сюртуке скользнула в
небольшую дверь. Мне оставалось лишь признать произошедшее: я слопала большое
количество майонеза и теперь лучше не прикасаться к еде двое суток.
– Ну что же, господа! – громко произнес хозяин
мероприятия, поднимаясь со стула. – Думаю, нам следует провести церемонию
знакомства. Вчера вечером у нас не получилось общего ужина, на теплоход мы все
поднимались в разное время. Зато за завтраком мы в полном сборе. Что ж, начну с
себя. Я – Василий Олегович Самойлов, босс половины тех, кто сидит за столом.
Так уж получилось, что, тесно сотрудничая во время работы, мы никогда не
устраивали общих посиделок. Это неправильно, мы почти родственники, вот я и
подумал: поездка на теплоходе – лучший способ познакомиться. Итак, я буду
представлять своих коллег, а те расскажут, с кем пришли на наш первый
совместный праздник.
Глава 2
Василий Олегович обвел взглядом присутствующих.
– Вначале хочу представить вам свою жену Катюшу.
Коротко стриженная брюнетка, на мой взгляд, едва ли
справившая тридцатипятилетие, помахала изящной рукой и улыбнулась. Я была
поражена моложавостью супруги Самойлова.
– Классно выглядит, да? – шепнул мне Юра. –
Вероятно, не прикасается к майонезу.
Я исподтишка показала ему кулак.
– Слева от Кати сидит Леонид Зарецкий, заведующий нашим
научно-исследовательским отделом, – продолжал Василий Олегович.
– Зачем кондитерской фабрике держать ученых? –
тихонько спросила я у своего спутника.
Василий Олегович тем временем говорил:
– Создание новой конфеты – дело трудное. Обыватель
считает, что очень просто смешать в котле сгущенку, орехи, какао и получить
шоколадку. На самом деле разработка рецепта может занять годы, и никогда
заранее не знаешь, что придется по сердцу потребителю. Например, «Коровка», к
сожалению, не наша придумка, достаточно простая, без сложных составляющих, но
любима не одно десятилетие. Сколько ни пытались улучшать «Коровку», добавляли в
нее мак, арахис, покрывали глазурью, но народ предпочитает классический
вариант. Карамель «Гусиная лапка», конфеты «Белочка», «Трюфель», шоколадка
«Аленка» – вот высота, к которой нам нужно стремиться. Но и мы тоже имеем
вполне конкурентоспособный товар: в свое время очень удачно стартовали с
изделием «Свадьба», потом появился «Колокол»
[2].
Надеюсь, Леня, мы и дальше не сбавим оборотов. Ты сегодня вместе с женой?
Лысый толстячок лет сорока пяти, одетый в
пронзительно-голубой джинсовый костюм, кивнул:
– Да, знакомьтесь: Вика, моя супруга, она врач,
психотерапевт и психолог.
Я едва не поперхнулась капучино, который как раз в этот
момент отпила из чашки. Меньше всего стройная блондинка с кукольным, чересчур
сильно для утреннего времени накрашенным личиком похожа на специалиста по
ремонту душ. Доктору положено носить серьезную прическу, блузку на пуговичках
под горло, не увлекаться макияжем и иметь строгий вид. Вика же щеголяет в обтягивающей
маечке, щедро усыпанной стразами, низкое декольте почти полностью открывает
бюст, который слишком совершенен, чтобы быть натуральным. На изящной шее висят
многочисленные бусы, на запястьях бренчит с десяток браслетов, но больше всего
меня поразили ее руки. Пальцы Вики заканчивались почти семисантиметровыми
пластинами, загнутыми, словно когти у грифа. Но в отличие от птички Вика явно
посещала маникюршу: ее ногти были покрыты ярко-красным лаком и вдобавок
украшены изображением ромашек.
– Рада познакомиться, – тут же защебетала
она. – Я обожаю прогулки на воде. Так прикольно! Папочка, помнишь, как мы
веселились в Испании, когда взяли напрокат яхту? Можно сегодня искупаться? Хоть
и сентябрь, но очень жарко. Я прихватила с собой бикини из последней коллекции!
– Дорогая, съешь круассан. – Леонид поспешил
заткнуть жене рот.
– Отлично! – излишне весело воскликнул Василий
Олегович. – Но сначала продолжим знакомство. Прошу любить и жаловать –
главный художник Никита Редька с женой Анечкой.
Пара довольно полных людей, облаченных в клетчатые рубашки,
мило заулыбалась присутствующим.
– Кит, вымолви словечко, – попросил начальник.
Редька взъерошил кудрявые волосы.
– Ну… э… э… Лучше нарисовать!
Анечка звонко рассмеялась.
– Василий Олегович, вы, наверное, знаете, что Никита не
оратор. В нашем доме трещотка я!
Мне Анна понравилась сразу. У нее был ясный приветливый
взгляд и, очевидно, веселый нрав.
Директор кивнул.
– Теперь поприветствуем нашего пиар-директора Манану.
Прости, дорогая, но выговорить твою фамилию я не способен. Понимаю, что это
неприлично, невоспитанно, но даже пытаться не стану.
Очень худая женщина с огромными карими глазами и слишком
большим для мелкого лица носом оторвалась от омлета.
