Бортникова никак не отреагировала на это заявление,
продолжив:
– И при всем этом я видела ангела! Не верите?
– Как он выглядел? – спросила я.
Алина развела руки в стороны:
– Очень худой, лицо длинное, с бородой, волосы падают
на плечи, тело укутано в белый хитон, сзади два крыла, что на ногах – не
заметила, материя ниспадала до земли.
– Это мог быть кто-то из жителей Козловска, –
сказала я. – Человек не уехал из зоны отчуждения, остался в родном доме,
живет в изоляции, одежда истрепалась.
Бортникова обхватила себя руками за плечи:
– И у него крылья отросли? Я не кликуша, которая бьется
в истерике на сеансе у медиума, а медик с соответствующим образованием. Но
ангела я видела!
– Линочка, душенька, тебе требуется отдых, –
попыталась купировать ситуацию Аня. – Нельзя работать сутками, расслабься,
позагорай на палубе.
– Он был, он не плод моей больной фантазии! –
повысила голос Бортникова.
– Хорошо, хорошо, – закивала Манана.
– Над головой у него светился нимб, – выдала
следующую порцию воспоминаний диетолог. – А главное… он знал про Дениса!
Ладно, будь по-вашему, я столкнулась с аборигеном, у которого нет бритвы и
денег на рубашку с брюками, перья к лопаткам он прикрепил ради смеха, где взял
и как пристроил светящийся круг над головой – не знаю. Но почему он в курсе
моих личных дел?
Я схватила Юру под столом за руку. Хороший вопрос: разумного
ответа на него не найти.
– Алина, попытайся рассказать все спокойно, –
попросил Леонид, – без эмоций, просто изложи факты.
– Давно пытаюсь это сделать, но вы мне не даете, –
укорила всех диетолог. – Перебиваете.
– Ты встретила ангела. Что он сказал? – спросил
Василий Олегович.
Бортникова скрестила руки на груди.
– Сначала передал привет от Дениса, а затем протянул
коробку, вон ту, что стоит на столе, и заявил: «Денис мечтает о встрече с
матерью, мальчик в раю, там обитают невинные души. Он каждый день молится за
??аму, надеется, что его обращение к ГОСПОДУ поможет твоей душе попасть в сады
бессмертия. Но, увы, ты слишком погрязла в грехах. Если хочешь переместиться со
временем к сыну, то посвяти свою дальнейшую жизнь праведным делам. Чтобы
замолить тобой содеянное, понадобится не одно десятилетие, поэтому Денис решил
тебе помочь. В этой укладке лежат дозы «омолодителя», съешь одну и обретешь
крепкое здоровье на долгие годы. Денис не имеет права вмешиваться в земные
дела, но он готов на все, чтобы мама, в конце концов, оказалась рядом. Я лишь
передаю тебе послание от сына. Для собственных нужд тебе хватит одной пилюли, а
в коробке их много. Раздай остальные достойным людям, но помни: те, кто
употребит лекарство, проживут на земле очень долго, а это не всегда во благо!»
Все уперлись взглядами в коробку.
– Это смахивает на бред, – высказался Юра.
Я тоже не удержалась от критического замечания:
– Нелогично выходит. Если мальчик мечтает увидеть мать,
то почему он посылает ей средство для рекордного продления жизни? Откладывает
свидание?
Юра довольно сильно пнул меня под столом, я ойкнула, а
Манана торжественно произнесла:
– У вечности свои законы, сто лет там секунда. Денис
хочет, чтобы мать очутилась с ним в раю, Алине необходимо время для замаливания
грехов, если она умрет до того, как очистит душу, то окажется в аду. Вот тогда
им никогда не встретиться.
Леонид взял со стола бокал вина, сделал большой глоток и
поднял руку:
– Дайте слово ученому! Жара, стресс, испытанный Алиной
при сообщении про карантин, – все вместе дало эффект галлюцинации!
– Мама! Красивая коробочка, – заверещала
Тина, – можно посмотреть? Дай!
– Если ангел – фантом, то откуда здесь этот железный
бокс? – спросил Никита Редька.
– Дай! Дай! Дай! – монотонно повторяла девушка,
пытаясь дотянуться до середины стола.
Алина выпрямилась:
– Слушайте. Денис умирал долго. Я надеялась, что найду
мощное средство, панацею и сын проживет еще пару лет, а за это время наука
шагнет вперед, создаст волшебное лекарство.
– Бедняжка, – прошептала Манана, – как я тебя
понимаю.
– Довольно часто рассеянный склероз удается загнать в
стадию ремиссии, – всхлипнула Алина, – но наш случай оказался злым.
Сначала у Дени упало зрение, начались проблемы с ногами, руками, потом
появилась инвалидная коляска, и, в конце концов, мальчик слег окончательно.
– Ужасно! – прошептала Манана.
Алина округлила глаза:
– Что ты знаешь об ужасе? Да, у тебя не совсем нормальная
дочь, но Тина ходит, ест, смотрит телевизор, сама одевается. Ну, не получит она
диплом об окончании университета, и фиг с ним! У тебя не кошмар, а вариант
нормы. Денис же лежал пластом, одни глаза двигались.
– Для такого больного смерть – избавление от
мучений, – растерянно обронила Аня. – Простите, пожалуйста, это
случайно вырвалось.
– И никто из врачей не мог сказать, когда Денис меня
покинет, – звенящим голосом перебила ее диетолог. – Я потеряла
надежду, осталась лишь безысходность, каждое утро я спрашивала себя: может, это
случится сегодня? Тридцать первого декабря я села к Дене на кровать и спросила:
«Котенька, Дед Мороз принес тебе подарки, но, может, ты хочешь чего-то
особенного?»
Странно обращаться к полностью парализованному и душевно
умершему человеку. Денис давно не общался со мной. Доктора утверждали: он не
способен оценивать действительность адекватно. Я все равно вела с Деней беседы,
не надеясь на ответ. Мальчик обычно не реагировал. Но в тот день он вдруг
посмотрел на меня так пронзительно остро, с мольбой. И я поняла его
невысказанное желание. Взяла морфий…
– Нет, – затрясла головой Манана, – не
рассказывай! Не надо!
– Мама! Мама! Конфетки! Красивые! – нудила Тина,
но присутствующие не обращали на нее ни малейшего внимания.
Василий Олегович схватился за грудь.
– Лина! Ты никогда не рассказывала о… о… о…
– О том, что убила Дениса? – с вызовом вскинула
голову диетолог.
– Мы друзья, – залепетала Катя. – Могли тебе
помочь.
