Картофелина шлепнулась в таз с водой, я постаралась не
засмеяться. Пару месяцев назад, оформляя разрешение на перепланировку квартиры,
я зашла в БТИ и наткнулась на гениальное объявление: «Бесплатное оформление
бумаг – сорок пять минут, платное – три часа. Просим рассчитать свое время
заранее и не подгонять сотрудников». Почему задаром мне сделают документы
быстро, а за немалую мзду провозятся в несколько раз дольше, осталось за гранью
моего понимания. Может быть, во втором случае вызывают каллиграфиста и тот при
помощи пера и чернил затейливо украшает текст завитушками?
– Че хотели? – зевнул подсобный работник.
– Проголодалась, – честно призналась я, –
прямо живот подвело.
– Ужин в двадцать ноль-ноль, – напомнил парень.
Я предприняла попытку его разжалобить:
– До него еще дожить надо!
– Человек способен не есть тридцать дней, –
равнодушно прозвучало в ответ.
– Сам-то пробовал? – обозлилась я. – Лично
мне требуется еда, и желательно из свежих продуктов.
– Сгущенку любите?
– Обожаю, – заявила я.
Парень швырнул очередную очищенную картофелину в таз и стал
немного любезнее:
– Маргарита завсегда камбуз запирает, когда соснуть
уходит. За продукты с нее спрашивают, а у нас тут народ прожорливый!
Недоглядишь – все слопают, и наше, и клиентское. Но маленький холодильник она
не трогает. Там сгущенка есть.
– А где он? – обрадовалась я.
– Вона, у хлебницы. – Юноша ткнул рукой в сторону
белого агрегата, похожего на картонную коробку для обуви. – Если охота,
можете и куски нарезного прихватить.
Я открыла дверцу и испытала разочарование:
– Никаких банок нет.
– Она на нижней полке, – терпеливо объяснил
поваренок, – в тюбике.
Моя рука схватила бело-голубую тубу с надписью «Буренка
Зина»
[10]. К
сожалению, вкус многих продуктов, любимых россиянами моего возраста со времен
их не очень сытого детства, кардинальным образом поменялся. Исчез московский
хлеб, пропало настоящее молоко и мечниковская простокваша. Давно не встречаю на
прилавках так называемый «фруктовый сахар» (не путайте с фруктозой) и копеечные
конфеты «Киевская помадка». Затерялось в неизвестности шоколадное масло,
суворовское печенье и грузинский чай № 38. Вероятно, кому-то эти продукты
казались невкусными, но я их любила. И вот теперь сгущенка, внешне напоминающая
зубную пасту, получила название «Буренка Зина».
– Берете? У меня тоже перерыв, – поторопил матрос.
– Да, – опомнилась я, хватая из жадности две
упаковки, – спасибо.
Нехорошо признаваться во вредных привычках, но я люблю есть
в кровати. Поэтому, придя в каюту, я взбила подушку, легла под одеяло, взяла
журнал и открутила крышку сначала одного, а потом и второго тюбика. Сейчас с
восторгом слопаю бутерброд. Но налить сгущенное молоко на хлеб не удалось: в
спальню постучали.
Я со скоростью ящерицы, застигнутой врасплох, пихнула
«Буренку Зину» под подушку Юры, бросила вторую упаковку в прикрытое накидкой
кресло и пошла открывать дверь, в которой опять заклинило замок.
Почему-то до сих пор я боюсь признаться Шумакову в своей
слабости и ухитряюсь перекусить в постели, пока он принимает душ.
Войдя в каюту, Юра обнял меня, но сказать ничего не успел,
потому что раздался Мананин крик:
– Господи-и-и! А-а-а!
Нас будто смело с порога. Чуть не столкнувшись на выходе, мы
поспешили на крик и ворвались в кают-компанию. На диване сидела Тина, держась
ладонями за виски, рядом на коленях стояла Манана, прижав руки к груди, она
истошно кричала:
– Помогите! Сюда! Люди!
Юра потряс ее за плечо:
– Эй! Очнитесь!
Манана икнула.
– Что случилось? – устало спросила я.
– Она, она. – Манана показала на дочь. – Она,
она…
– Тина, ты поранилась? – заботливо спросил
Юра. – Или упала?
Девушка исподлобья посмотрела на Шумакова.
– Нет. Вы же видите, нет ни ран, ни ссадин.
– Почему твоя мать разволновалась сверх меры? –
продолжал Юра.
– Понятия не имею, – пожала плечами Тина. – Я
заснула здесь на диване, очнулась, вижу – мама не в себе.
Я заморгала, Юра крякнул, Манана схватилась за горло:
– Доченька! Скажи еще словечко!
Тина повернулась к Юре:
– Что она имеет в виду? Я и так говорю без умолку.
– Она вылечилась, – простонала Манана.
– Я болела? – изумилась Тина. – Чем? Надеюсь,
не гепатитом или СПИДом?
– Ущипни меня, – попросил Юра. – Такого не
бывает.
– Солнышко, – затряслась Манана, – не знаю…
не понимаю… не верю!
– Что-то еще случилось? – испуганно спросила Аня,
входя в кают-компанию.
– Тина вылечилась от идиотизма, – неполиткорректно
огласил вердикт Юра. – Заснула дурой, встала нормальной.
– Кто дура? – заморгала Тина. – Я?
– Нет, конечно, – Манана поспешила успокоить дочь.
Аня выбежала в коридор.
– Никита, Алина, Василий Олегович, Леонид, Катя! Сюда!
Скорей! Чудо! «Омолодитель» работает!
Манана упала на колени и принялась отбивать земные поклоны,
твердя:
– Спасибо, господи! Спасибо!
Юра беспомощно посмотрел на меня, но и я ничего не понимала.
Человек с нарушением умственной деятельности может быть очень мил и вполне
социализирован. Многие дауны самостоятельно себя обслуживают, пользуются
городским транспортом, умеют читать, писать, владеют ремеслом, они адекватны
при общении, и вы получите удовольствие, разговаривая с ними, если заранее
усвоите: у тридцатилетнего собеседника менталитет малыша. Вылечиться от
олигофрении тоже нельзя. Однако Тине это удалось. За короткое время сна ее
больной мозг переродился. И как объяснить произошедшее?
