Кончина Ирины Поповой тоже была не криминальной. Девочка
давно болела, она наблюдалась у академика Тимофея Андреевича Брюсова, в профессиональной
пригодности которого никто не сомневался. Ирина испытала сильный стресс, вот
больное сердце и не выдержало. В момент смерти Ира находилась рядом с актрисой,
которая изображала умственно отсталую Тину. В процессе следствия, когда отпала
необходимость играть роль, подручная Ивана Васильевича честно призналась:
– Ирина неожиданно потеряла сознание, а я пошла в
столовую за помощью. Девочке никто ничего плохого не сделал.
Никаких претензий не было и к капитану. Ушлый Иван
Васильевич показал договор, подписанный Василием Олеговичем. В документе
говорилось, что господин Самойлов нанимает сотрудников плавучего
развлекательного центра «Летучий самозванец» для «увеселительной прогулки с
элементами постановочного шоу». Клиент заплатил за услуги, Иван Васильевич их
предоставлял. Когда Самойлов на ходу велел переделать сценарий, вызвать
«эпидемиологов» и поставить теплоход на якорь возле Козловска, капитан выполнил
его приказ. Иван Васильевич привык к капризам заказчиков. Если клиент просит
утопить в реке мобильные своих товарищей, объявить на борту карантин,
рассказать об аварии на заводе, бывший циркач подчиняется, не моргнув глазом.
Бизнес Ивана Васильевича базируется на умении гибко подстраиваться под желания
туристов. И в чем его можно обвинить? Сейчас модно разыгрывать приятелей,
затевать для них вечеринки с похищениями, катастрофами и прочими приключениями.
Тело Лизы Сухановой Юра успел отправить в Москву к своему
приятелю патологоанатому Тельману Руфову, поэтому представить смерть подростка
как естественную у людей, тщательно скрывающих истину, не получилось. Чтобы
информация о высокопоставленных педофилах не просочилась, не дай бог, в прессу,
всю вину взвалили на Светлану. В кратком изложении отретушированная ситуация
выглядела так: Глаголева и Суханова поругались из-за какой-то детской глупости,
начали драться, Света прижала к лицу подруги подушку. Смерть Лизы она не
планировала, все произошло случайно. На языке Уголовного кодекса это называется
убийство по неосторожности. Если вспомнить, что в момент совершения «шалости»
Светлане еще не исполнилось четырнадцати лет, то станет понятно, отчего ее
поместили в кризисный центр, где лечатся подростки, перенесшие сильный стресс.
Тело Вики нашли в реке водолазы, Зарецкий был задержан, но
до суда не дожил: Леонид погиб во время драки, вспыхнувшей в прогулочном дворе
тюрьмы. В связи со смертью основного подозреваемого дело сдано в архив.
Матрос Игорь благополучно поправился, следствие «не
заметило» рассказа парня об украденной и проглоченной красной таблетке. В истории
болезни Игоря местный эскулап написал: «Ураганный отек гортани вследствие укуса
невыявленного насекомого».
Сыщики из Вакулова не стали перечить столичным начальникам,
подсказавшим провинциальным подчиненным, как нужно разобраться со щекотливым
делом, и через некоторое время получили две новые машины для служебных нужд.
Как живут Манана, Алина Бортникова и супруги Редьки, я не
знаю. Зато мне известно, что Невзоров женился на Рите Некрасовой. Несмотря на
то что жена намного старше Андрея, они вполне счастливы, роль ребенка у них
исполняет безумный Баултас.
Сразу после Нового года мне пришлось отправиться в Нью-Йорк.
Самым неожиданным образом одно американское издательство заинтересовалось моими
детективами и предложило заключить весьма выгодный контракт. Я боюсь летать на
самолетах, а перспектива болтаться в воздухе больше десяти часов казалась
особенно пугающей, но альтернативы не было, поэтому, проглотив пару таблеток
валерьянки, я прошла все необходимые формальности, поднялась на борт
авиалайнера и сразу приуныла. Мне предстояло сидеть на самом неудобном месте.
Справа находилась дверь в туалет, чуть поодаль, в кухню, впереди – небольшая
откидная скамеечка, на которой устраивается во время взлета и посадки одна из
стюардесс, ноги вообще не вытянуть, окошка нет. Вдобавок в ряду было всего два
кресла. Мне предназначалось крайнее у стены; если я захочу в туалет, придется
перелезать через соседа.
В тоске я посмотрела по сторонам, увидела, что аэробус набит
пассажирами, словно банка шпротами, и поняла: нет никакой надежды перебраться
на другое место. Чтобы не расстроиться еще больше, я отвернулась к стене и
начала проводить сеанс аутотренинга. Вилка! Тебя не на всю жизнь поселили у
туалета, через десять часов ты очутишься в Америке! Думай лучше о договоре, получении
аванса и нью-йоркских магазинах. Говорят, там все намного дешевле, чем в
Москве.
– Простите, – произнес мягкий голос. –
Придется вас побеспокоить, хочу взять с подвесной полки плед.
Я обернулась и увидела свою соседку, стройную симпатичную
женщину. Та ахнула, и мы обе хором воскликнули:
– Это ты?
Первой в себя пришла Катя Самойлова.
– Летишь в Нью-Йорк? – растерянно спросила она.
– Да, – сухо ответила я и демонстративно
отвернулась.
Вот оно, мое глобальное невезение! Мало того что мне
досталось самое неудобное место, так еще придется провести десять часов около
малоприятной особы. В Америку из Москвы каждый день вылетает несколько
лайнеров. Угораздило же меня очутиться именно в этом!
– Как дела? – спросила Катерина после того, как
погасло табло, приказывающее пристегнуть ремни.
– Хорошо, – буркнула я.
– Юра здоров?
– Да.
– Ты по делам или отдыхать?
– Да, – невпопад ответила я, надеясь, что
Самойлова сообразит: с ней не хотят общаться, и заткнется.
Но не тут-то было. Катя вдруг спросила:
– Тебе неприятно со мной разговаривать?
– Да, очень, – наплевав на светские церемонии,
отрезала я и демонстративно надела наушники от плеера.
В середине полета нам подали горячий ужин, мне пришлось
поднять спинку кресла и взять у стюардессы поднос.
– В других обстоятельствах мы могли бы стать
подругами, – тихо произнесла Катя.
– Если бы да кабы, – скривилась я. – Незачем
гадать на кофейной гуще. Все сложилось так, как сложилось! Извини, я во время
еды предпочитаю молчать.
– Знаешь, кто продал информацию о новой разработке
холдинга Самойлова конкурентам? – спросила Катя. – Я!
Пластиковая вилка выпала из моих рук.
– Ты?
