Макс придержал дверь, пропуская Рейчел вперед. Как только они оказались в помещении, крики чаек и успокаивающий шум воды сменились голосами посетителей. Три стены были стеклянными, и через них можно было наблюдать закат на потрясающе красивом пляже.
Рейчел подошла к работнице ресторана:
— Привет, Мэри!
Женщина оглянулась и удивленно посмотрела на Рейчел:
— Рейчел Лансинг! Дорогая моя. Иди и обними меня.
Сначала Рейчел опешила, но потом с энтузиазмом обняла женщину.
— Макс, это Мэри. Она владеет рестораном «Жилище пеликана». Я работала здесь, когда училась в средней школе.
— Она была одной из самых популярных официанток.
— Да, — тихо произнес Макс, — я в этом не сомневаюсь.
Мэри неодобрительно подняла брови, услышав его сухое замечание:
— Вы не так меня поняли. Она была хорошей официанткой. Всегда улыбалась, никогда не путала заказы. Она привлекала клиентов своим обаянием.
— Не надо меня перехваливать, — возразила Рейчел. — Просто папа научил меня добросовестно относиться к своей работе, вот и все.
— Да. — Мэри вздохнула. — Упокой Господь его душу. Итак, где ты сейчас живешь? В последний раз ты была здесь пять или шесть лет назад, да? Мне кажется, ты тогда жила в Билокси.
— Сейчас я живу в Хьюстоне. У меня собственное агентство по трудоустройству.
— А этот красавец — твой муж?
Рейчел покраснела и покачала головой:
— На самом деле он мой клиент. Мы были в Пенсаколе по делам.
Макса возмутило то, что Рейчел представляет его как клиента. Но чего он ожидал? Неужели она должна объявить всему миру о том, что они любовники?
Или бывшие любовники? Их связывают очень неоднозначные отношения.
— Вы хотите посидеть здесь или на палубе? — Мэри вручила им меню.
— На палубе. — Рейчел схватила Макса за руку и потянула за собой, когда владелица ресторана пошла вперед. — Если ты не против.
— Я согласен, — ответил он. Расположившись за столом, спросил: — Что порекомендуешь заказать?
— Я возьму сырых устриц и жареного морского окуня. — Наклонившись вперед, она прошептала: — Не говори Мэри, но окуня здесь готовят так же вкусно, как его готовил мой папа. — Выпрямившись, она заговорила обычным голосом: — А на десерт персиковый пирог. Нигде не готовят его лучше, чем здесь.
— Пожалуй, я с тобой соглашусь.
Полчаса спустя Макс доел пирог и отложил вилку в сторону:
— Фантастически вкусно. Почему мы не приезжали сюда пять лет назад?
— Нам с тобой было не до этого, — напомнила она, улыбаясь.
Что правда, то правда. Пять лет назад они никак не могли насытиться друг другом. Но, вспоминая прошлое, Макс осознал, что именно Рейчел не хотела посещать местные рестораны. Теперь он понимал, что она не желала появляться на людях не с мужем.
Макс подумал о матери Натана, которой приходилось постоянно таиться. В юности Макс ненавидел любовницу своего отца, обвиняя в том, что она едва не разбила семью его родителей. Но сейчас он ей сочувствовал.
По дороге к дому Рейчел все сильнее нервничала. Она едва не лишилась чувств от волнения, когда Макс припарковал машину у дороги и прикоснулся к ее руке.
— Давай прогуляемся по пляжу, — предложил он.
— А я подумала…
— Что я на тебя наброшусь? — Обняв за тонкую талию, он прижал Рейчел к себе. Он не скажет ей, что с трудом сдерживает желание. — Мне кажется, ты будешь восприимчивее после прогулки на закате.
— Как здорово, что ты стремишься удовлетворить мои потребности в романтике, — сухо и встревоженно произнесла она.
Макс поцеловал ее в голову:
— Помолчи и наслаждайся моментом.
Рейчел рассмеялась — напряженная атмосфера ушла.
Они разулись и стали прогуливаться по теплому песку. На темно-синем небе, с восточной стороны, появился полумесяц.
— Спасибо, что привез меня сюда, — сказала Рейчел. — Я только сейчас понимаю, как мне не хватало прогулок по этому пляжу.
— Почему ты отсюда уехала?
Рейчел довольно долго молчала, и Макс решил, что она не слышала его вопроса.
— После смерти отца мы стали жить с его сестрой в Билокси. Хейли хотела остаться здесь, но я настояла на том, что нам следует держаться поближе к родственникам.
— Значит, здесь у тебя нет родных? А твоя мать?
— Я почти ее не помню. Она ушла, когда мне было четыре, а Хейли два года. Папа говорил, что она все равно не сумела бы нас воспитать. — Рейчел заговорила с местным акцентом, растягивая слова.
— Ты не знакома с родителями своей матери?
— Я не знаю ни одного родственника со стороны матери. Иногда мне казалось, что меня и Хейли подбросили на порог дома нашего отца.
— А бабушка и дедушка по отцовской линии?
— Мы встречались с ними несколько раз. Они жили в Айове и время от времени нас навещали, но потом у бабушки началась болезнь Альцгеймера, и ее отправили в дом престарелых.
Рейчел впервые делилась с Максом своим прошлым. Пять лет назад она уклонялась от любых вопросов о себе.
Что побудило ее открыться ему сейчас? Неужели она начинает ему доверять? Расскажет ли она ему о своих проблемах?
Они в молчании шли в западном направлении, наслаждаясь темно-оранжевыми и пурпурными всполохами на закатном небе.
Обнимая Рейчел, Макс чувствовал себя хорошо и расслабленно. Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее Макс предвкушал близость с Рейчел.
— Я не могу дождаться, когда тебя поцелую, — произнес он, как только они вошли в дом и он закрыл раздвижные стеклянные двери. Макс крепко прижал к себе Рейчел.
Она хрипло рассмеялась:
— Значит, нам пора начинать.
Он жадно и нетерпеливо поцеловал ее в губы.
Рейчел обхватила его руками за шею. Он обнял рукой ее затылок и стал страстно целовать, а она выгнула спину и прижалась бедрами к его возбужденной плоти.
— Я хочу тебя, Макс. — Рейчел вытащила его рубашку из брюк и прикоснулась руками к его разгоряченной коже. — Возьми меня.
Макс провел ее по коридору в спальню. Сбросив покрывало с кровати, он снял рубашку и разулся. Несмотря на прохладу в комнате, ему казалось, что его тело пылает. Поцелуй с Рейчел почти свел его с ума.
— Макс?
Повернувшись, он увидел, что Рейчел пристально смотрит на него и собирается расстегнуть молнию сарафана на спине. Посмотрев в ее глаза, он затаил дыхание. Ее взгляд стал уверенным, она улыбнулась ему смело и одобрительно.
