Эмма, жена Натана, была беременна. Себастьян кисло улыбнулся. Их будущего ребенка не связывали с его матерью кровные узы, но Сьюзен уже носилась с ним как с писаной торбой, поскольку слишком долго ждала внуков. Он видел, как загорались глаза матери всякий раз, когда Чандра объявляла о своей беременности. Чтобы прекратить идиотские спектакли, в которые так верила мама, Себастьян развелся с женой, уж слишком Сьюзен надеялась понянчить внуков. А теперь она с нетерпением ждала появления на свет ребенка Натана. Что ж, по крайней мере, Эмма не притворяется, и то хорошо.
— А пол ребенка уже известен? — спросила Алисия.
— Пока нет. Мама, по-моему, надеется, что будет девочка, ведь нас у нее три сына.
— О, я ее понимаю, — улыбнулась Алисия. — У меня самой два сына. Охота, рыбалка, гольф и все такое. Но я горжусь ими и хочу, чтобы они женились и подарили мне внучек.
И снова Себастьян отыскал в толпе гостей Мисси. Она разговаривала с Лукасом Смитом и, судя по выражению лица старика, кормила его той же сказкой, на которую клюнула Сьюзен. Извинившись перед собеседниками, Себастьян направился к ним, но был остановлен другим директором. А когда он освободился, Мисси исчезла.
Мисси, облаченная в любимую пижаму, уставилась сквозь очки на дверь, соединяющую ее номер с люксом босса.
— Мисси! Открой, мне надо с тобой поговорить! — взывал Себастьян.
Да, конечно, ему нужно, и его не интересует, надо ли это ей. Вот всегда с ним так!
— О чем? — спросила она, подойдя к двери.
— Ты рано покинула вечеринку, и я заволновался.
— Со мной все в порядке. Просто мне не удалось как следует выспаться прошлой ночью. А тебе не открою, потому что я в пижаме.
Пауза длилась так долго, что Мисси подумала: он ушел. Но тут раздался новый приказ:
— Докажи.
— Что?! Ты не веришь, что я уже готовлюсь ко сну?
— Верю, но мне интересно, во что ты одета.
— Ну вот, любуйся! — Она распахнула дверь.
Войдя, Себастьян привалился плечом к стене.
Выглядел он уставшим — узел галстука расслаблен, волосы падают на лоб. На Мисси тут же нахлынула жалость к нему: бедненький, он уже выбился из сил, а впереди еще целая неделя конференции. Ему нужно побыстрее лечь спать, а не торчать в ее номере. Она ему не мать и не подружка, в конце концов.
— Почему-то я так и подумал, что ты наденешь красное. А это что такое на пижаме? Пальмы?
— Да, и волны прибоя. Мне привез ее брат, — словно защищаясь, ответила Мисси, внутренним чутьем сознавая, что, если Себастьян сейчас дотронется до нее, она пропала. А так не должно быть, ведь он четко расставил все точки над «i».
Себастьян стиснул зубы. Сам же обвинил ее в том, что она якобы хотела провести с ним весь день в постели, так чего же он добивается теперь? Что с ним такое, черт побери? Четыре года служебных отношений перечеркнуты одной ночью бурного секса?
— Мисси…
— Не смей! — вскинулась она и вдруг залепила ему пощечину.
— За что?! — в изумлении воскликнул Себастьян. — Я всего лишь хотел поблагодарить тебя за то, что ты отлично организовала и провела вечеринку. Не знаю, как бы я справился без тебя.
Похвала была ей приятна, если бы… если бы не его заявление о ее месте как его помощницы и референта. Только в этой роли он ее и видел.
— Спасибо.
— Чем мне тебя заинтересовать, чтобы упросить остаться со мной? Хочешь увеличения зарплаты? Или возможность пользования служебной машиной?
Только одного она хочет — чувствовать себя желанной женщиной, а не просто умелым работником.
— Ты не можешь меня переубедить, — твердо произнесла она, — потому что ты не выполнишь своих обещаний.
— То есть? Не смогу держаться от тебя на расстоянии?
— Господи ты боже мой! — вспыхнула Мисси. — Я говорю не о сексе, а о твоем обещании не загружать меня по выходным и в вечерние часы, то есть тем временем, которым каждый наемный работник по закону может распоряжаться по своему усмотрению. — Она решительно тряхнула головой. — Хочу довести до твоего сведения, что кое-кто сделал мне достойное предложение.
— Кто?
— Человек, который понимает ценность неприкосновенности личной жизни. Но я пока еще не дала согласия. Если же дам, ты будешь первым, кто узнает об этом.
С утра пораньше, чтобы не встретиться с Себастьяном, пока не выпьет кофе, Мисси облачилась в платье цвета спелой сливы и спустилась в зал, предназначенный для конференции, проверила работу микрофонов, положила на трибуну речь Себастьяна и убедилась, что в буфет доставлены свежие продукты. Все должно быть в полном порядке.
— Мой сын, как я вижу, использует тебя по полной, — заметил наблюдавший за ней Брендон, одетый скорее для игры в гольф, чем для участия в конференции членов правления. — Ну как, ты обдумала мое предложение занять пост директора отдела по связям с общественностью? Макс одобрил эту идею и хочет поговорить с тобой после сегодняшнего совещания.
— Не знаю, хватит ли у меня опыта, — скромно потупилась Мисси.
Предложение польстило ей, но было бы намного приятнее, если бы оно последовало от Себастьяна. Работая с ним, она привыкла к демонстрации силы то со стороны ее босса, то со стороны его отца. Уход Брендона с поста председателя правления во многом облегчил ситуацию, но он все равно владел большим пакетом акций и в последнее время стал проявлять явное желание вернуть себе прежние позиции.
Брендон небрежно отмахнулся от опасений Мисси:
— Ты должна знать себе цену, девочка. Все эти четыре года я наблюдал за тобой и видел, как ты тратишь свои таланты на моего сына.
— Я не думаю, что Себастьян согласится с моим повышением, — возразила Мисси.
— Позволь мне и Максу позаботиться об этом. — Брендон открыл дверь и пропустил Мисси вперед. — Из тебя получится отличный начальник.
Мисси действительно была достойна большего — она получила отличное образование и хорошо разбиралась в бизнесе. Вот только жаль, что Себастьян видел ее исключительно в роли помощника-референта.
— Мне приятно, что вы верите в меня, — сказала она, когда они вышли в холл отеля.
— Тебе уже давно следовало дать повышение, девочка. Я знаю, какая ты умница.
— Вы пойдете играть в гольф?
— Нет. Сегодня я планирую посетить заседание и послушать вступительную речь Себастьяна.
Сочувствуя своему боссу, Мисси выдавила улыбку:
— О, его речь вам понравится!
— Не сомневаюсь, ведь это ты помогала ее писать?
— Я только дала несколько советов. — На самом деле она сделала черновой набросок речи, а Себастьян ее усовершенствовал в своем стиле.
