На короткое мгновение я ощутила себя Эдмоном Дантесом,
заключенным в замке Иф,
[6]
но решила не сдаваться.
– У нас сегодня пятница?
– Правильно, – обрадовалась Анечка.
– Наверное, завтра Карелий Леопардович не работает?
– Он придет в понедельник, – не разочаровала меня
медсестра, – но в больнице есть дежурный врач.
– Можно мне позвонить?
– Доктор запретил вам любые контакты, – решительно
ответила Аня.
Я поманила ее пальцем.
– Умоляю, как женщина женщину, принесите телефон всего
на несколько минут. Понимаете, мой муж жуткий бабник, нужно постоянно держать
его под контролем. Если Дегтярев чувствует пригляд, он остерегается ходить
налево. Но стоит мне не позвонить ему вечером, как он мигом распоясывается. Неужели
вы мне не поможете?
– Этот толстый старичок еще способен приставать к
девушкам? – искренне изумилась Аня. – Ему же, наверное, полтинник
стукнул!
– Ужасно, да? Мужик почти на пороге смерти, а
продолжает кобелировать! – еле сдерживая смех, сказала я, жаль, что
полковник не слышит про «толстого старичка».
– Лично я в тридцать лет отравлюсь, – решительно
заявила Аня, – какой интерес жить старухой? Не расстраивайтесь, вот,
держите. Но, пожалуйста, недолго.
Медсестра вынула из кармана халата трубку, положила ее на
тумбочку и деликатно ушла. Я живо схватила телефон, набрала номер и сказала:
– Манюня, ты меня любишь?
– Что надо сделать, мусик? – спросила дочка.
Глава 6
Через два часа, страшно довольная собой, я пила в небольшом
ресторанчике строго запрещенный Карелием Леопардовичем кофе. Через большое окно
мне было видно маленькую иномарку, припаркованную почти у самого входа. Манюня
не подвела мать, привезла одежду, кредитные карточки, мобильный телефон, а
потом на такси доставила меня в фирму, где дают напрокат машины. С милой
медсестрой мне тоже удалось достичь консенсуса. Анечка закроет глаза на мое
дневное отсутствие в стационаре, но ночевать я вернусь в больницу, а в
понедельник ровно в девять утра я обязана явиться в кабинет к Леопардовичу.
Спасибо Карелию, он запретил в свое отсутствие визиты моих родственников, и
никто не поднимет шума, обнаружив в палате пустую койку. Я обрела свободу на
половину пятницы и все выходные, а что получила медсестра, пусть останется
нашим маленьким секретом!
Насладившись латте, я заказала еще одну порцию, в ожидании
официантки разложила на столе газету и принялась терзать телефон. Первый звонок
сделала Рите Федорчук.
– Дашута, – зачастила та, – как дела? Собаки
здоровы?
Федорчук работает в агентстве, которое организует разнообразные
вечеринки. Наивные люди, разглядывая в глянцевых журналах снимки с каких-нибудь
презентаций, полагают, что знаменитости пришли поздравить коллегу с выпуском
нового диска, фильма или книги исключительно из расположения друг к другу, а на
тусовку фирмы, которая, допустим, торгует драгоценностями, они принеслись
потому, что любят изделия ювелира, имя которого значится на вывеске торгового
дома. Но все не так просто. Конечно, дружеских отношений никто не отменял и
главный герой вчера лично позвонил пятерым приятелям, но остальных триста
человек пригласили специально обученные люди. Успех любого мероприятия
измеряется количеством публикаций о нем в прессе, а журналисты спешат лишь
туда, где заявлено появление наиболее интересных персонажей. Рита считается в
Москве одним из лучших организаторов тусовок, она знает всех и сама известна
каждому.
– Есть работа, – я сразу взяла быка за рога.
– О-о, – простонала Федорчук, – неужто я
дождалась! Дашутка дозрела до сбора тусни!
– Нет, – я поспешила лишить Ритку надежд устроить
шабаш в Ложкине, – слушай меня внимательно. Дам тебе небольшой список
людей, ты должна договориться о моей встрече с каждым, желательно сегодня, но
можно и завтра. Скажешь так: «Даша Васильева от скуки решила издавать журнал
для продвинутой молодежи. Сейчас она подыскивает сотрудников как на оклад, так
и внештатных». Ну и разовьешь эту тему. Записывай. Алина Семина, Ника
Пустовалова, Вита Перова…
Из трубки послышалось сосредоточенное сопение, когда список
людей, запечатленных на снимках свадьбы, иссяк, Рита воскликнула:
– Слушай, мы с тобой сто лет знакомы!
– Предпочитаю думать, что я еще не справила тридцатый
день рождения, – засмеялась я.
– Зачем тебе эта свора идиотов?
– Знаешь всех кандидатов?
– Ну конечно! – зачастила Рита. – Надеюсь,
тебя не обманули слова «модельер» и «дизайнер»? Сейчас те, кто ни фига не
делает, так себя именуют. А что? Очень удобно, никто же не станет проверять,
что ты сшил или кому накреативил с интерьером! Одна Алена Семина честная, она
светская львица! То бишь тусовщица. Давай я подберу в твое издание…
– Мне нужны именно эти дамы, – перебила я Риту.
Федорчук дала задний ход.
– Понятно. Двойной тариф за срочность.
– Высылай счет, – попросила я.
– Вообще-то я беру семидесятипроцентную
предоплату, – заявила Рита, – но тебе поверю.
– Спасибо, и помни, дело очень срочное.
– Полчаса. Ок? – деловито осведомилась Федорчук.
– Успеешь? – усомнилась я.
– Ха! За тридцать минут я легко убедю английскую
королеву прилететь в Ложкино! – ажитированно взвизгнула Рита и
отсоединилась.
– Желаете сахару покласть? – спросила у меня
официантка, снимая с подноса чашку кофе. – Или вам заменитель?
– Спасибо, не люблю сладкие напитки, – вежливо
отказалась я.
Глагол «покласть» довольно часто можно услышать от
неграмотных людей, на мой взгляд, он родной брат бессмертного «ложить», но вот
вариант «убедю» – личное изобретение Федорчук.
Латте порадовал меня вкусом, в кафе было уютно, посетителей
всего трое, единственное, что меня раздражало, это телевизор, демонстрирующий
передачи неизвестного мне спутникового канала.
