– Обычно после обеда сматывается, – заговорщически
подмигнула медсестра, – но сегодня уже уехал. Сказал, что очень устал,
занятие тяжело прошло.
– Чудесно, – обрадовалась я и побежала одеваться.
Прошли те времена, когда москвичи презрительно именовали
жителей области «колхозниками». Нынче многие хотят переселиться из шумного и
грязного мегаполиса в тихое местечко за столичной Кольцевой автодорогой. Если у
вас нет жесткой необходимости ежедневно являться к девяти на работу, то лучше
дышать свежим воздухом, а не коктейлем из выхлопных газов и отходов
производства.
Новопольск мне понравился. В отличие от Москвы дороги тут
были тщательно очищены от грязи и снега, а пробки отсутствовали. По тротуарам
спешили люди, по внешнему виду ничем не отличающиеся от модников с Тверской, и
повсюду висела привычная реклама. Тут только не громоздились небоскребы, самое
высокое здание имело этажей семь, местная мэрия не стала тратить деньги на
переименование улиц и снос памятников, поэтому гипсовый Ленин на центральной
площади указывал рукой на огромную растяжку с надписью «Покупайте окорочка
«Цыпа», а табличка со словами «Бульвар Феликса Дзержинского» соседствовала с
указателями «Пицца от лучших американских производителей» и «Памперсы на любой
вкус».
Покружив немного по городу, я остановилась у нужного здания,
поднялась на второй этаж и нажала на звонок. За дверью не раздавалось ни звука,
зато распахнулась соседняя створка, оттуда высунулась старушка в круглых очках
и поинтересовалась:
– Вы к кому?
– К Алевтине Михайловне, – ответила я, –
специально из Москвы прикатила.
– Аля поздно придет, – пояснила бабушка, –
просила своего кота покормить, она может даже остаться ночевать у подруги.
– Не повезло мне, – расстроилась я, – не
знаете случайно, куда Долецкая подалась?
– Как не знать, – пригорюнилась соседка, –
она вещи Валентины Сергеевны разбирает, подруга у нее умерла, хорошая женщина
была, сердечная, долгие годы в нашей больнице работала. Ее весь город уважал.
Светлый человек и мать замечательная. Аля с Валей всю жизнь дружили, роднее
сестер были.
– Буду очень вам благодарна, если подскажете адрес
Валентины Сергеевны, – попросила я.
– Улица Куйбышева, – словоохотливо сказала
бабуля, – номер дома не помню, он розовый, с синими балконами. Во дворе
спросите, вам квартиру укажут.
Открыв дверь, Алевтина Михайловна удивилась:
– Вы кого-то ищете?
– Госпожу Долецкую, – ответила я, – меня
зовут Даша Васильева, я приехала из Москвы, привезла привет от Нади, племянницы
Валентины Сергеевны.
– Валя умерла, – мрачно сказала Алевтина, –
да вы проходите. Извините за беспорядок, я шкафы разбираю.
– Странно, что хозяйственные хлопоты легли на ваши
плечи, – завела я разговор, очутившись на маленькой кухне.
– Я ее лучшая подруга, – вздохнула
Долецкая, – мы познакомились на первом курсе, всю жизнь рука об руку
прошли. Не хотелось мне Валюшу хоронить, да пришлось. Ужасное ощущение.
– У Валентины есть сестра и племянница – наверное, им и
следует убирать квартиру, – забыв о тактичности, выпалила я, –
жилплощадь по наследству им отойдет.
Алевтина Михайловна уставилась в окно.
– В каждой семье есть свои сложности, вы по какому
вопросу приехали? Ведь не ради привета от Нади в дорогу пустились.
– Вы знаете о смерти Лиды?
Долецкая кивнула, потом тихо добавила:
– Хорошо, что Валя не дожила, она умерла, пребывая в
уверенности, что…
Она замолчала.
– Что? – повторила я.
Алевтина Михайловна махнула рукой.
– Ничего.
– Можно я завершу недосказанное вами? – попросила
я. – Валентина Сергеевна скончалась, пребывая в уверенности, что ее дочь
обеспечена и счастлива.
– Не придуманы слова, которые могли бы определить
отношение Вали к дочери, – медленно произнесла Алевтина, – обожание?
Нет, это слабо сказано. Валентина была редкостной матерью, я таких больше не
знаю.
– А кто отец Лиды? – задала я совсем бестактный
вопрос.
– Это был незначительный эпизод, – отмахнулась
Долецкая, – Валечке с ее работой было трудно замуж выйти, вот и решила
родить для себя. А чтобы избежать сплетен, попросилась на курсы повышения
квалификации и уехала в Питер, домой она вернулась беременной, все знали: Валя
сошлась в северной столице с неким профессором. Любовник ни малейшего интереса
к девочке не проявлял. Он о ней и не знал, Валя не сообщила ему о рождении
дочери, хотела, чтобы Лидочка принадлежала только ей. Да кто вы такая?
– Даша Васильева, – повторила я, – ищу убийцу
Лидии, поэтому и приехала поговорить с вами.
– Убийцу? – отшатнулась Алевтина. – Я знаю о
несчастном случае. Лидия вышла замуж за богатого мужчину, отправилась с ним в
свадебное путешествие и погибла при крушения яхты.
– Сведения не совсем точны. Вы их услышали от Павла
Богородова?
– Сначала из телевизора, а уж потом информация
подтвердилась, – кивнула Аля, – свекор Лиды взял на себя все расходы
по похоронам, очень щедрый жест, если учесть, что девушка являлась его
невесткой меньше недели. Ужасная трагедия.
– В которой косвенно виновата Валентина, – жестко
сказала я.
– Как вы смеете! – покраснела Аля. – Валя
уникальная мать! Вы представить не можете, на что она пошла ради Лидии.
– Почему же не могу? – остановила я
Долецкую. – Валентина вынудила Павла Богородова женить сына Кузьму на
своей дочери.
– Кто вам сказал эту глупость? – пролепетала
Алевтина Михайловна и, схватив со стола бумажную салфетку, принялась промокать
ею вспотевший лоб.
Я подождала, пока она закончит процедуру.
– Скажите, Валентина, узнав об убийстве дочери,
захотела бы найти преступника?
– Конечно! – кивнула Аля.
– А вы считались лучшей подругой Вали? Были ей ближе
сестры?
