– Да-да, и наш герой отмывается, – сказала Мередит, со
значением поднимая брови в адрес Елены. – Хочешь подсмотреть в замочную
скважину?
– Очень бы хотелось, – лишь наполовину шутливо призналась
Елена.
Атмосфера в пустом зале заметно помрачнела. И в этот момент
Елена действительно пожелала увидеть Стефана, оказаться рядом с ним.
– А вы больше ничего не слышали про Викки Беннетт? –
внезапно спросила она.
– Почти ничего, – отозвалась Бонни, – Только то, что
родители Бонни подыскивают ей психиатра.
– Специалиста по душевным болезням? А зачем?
– Ну-у… наверно, они думают, что ее рассказы… в общем, что
все это связано с галлюцинациями или с чем-то вроде того. И еще я слышала, что
Бонни видит чертовски кошмарные сны.
– Надо же, – выдохнула Елена.
Звуки в мужской раздевалке постепенно затихли, и девочки
услышали, как хлопает наружная дверь.
«Галлюцинации, – подумала Елена. – Галлюцинации и кошмарные
сны».
Почему-то она вдруг вспомнила ту ночь на кладбище, когда
Бонни заклинала их спасаться от чего-то, чего никто из них видеть не мог.
– Думаю, мы все-таки должны вернуться к работе, – сказала
Мередит.
Елена стряхнула с себя неприятное воспоминание и кивнула.
– А знаете… мы могли бы устроить кладбище, – неуверенно
предложила Бонни, словно бы читая мысли Елены. – В Доме с привидениями, я имею
в виду.
– Нет, – резко откликнулась Елена. – Нет, думаю, нам нужно
придерживаться того, что у нас уже запланировано, – добавила она уже немного
спокойнее, склоняясь над своим блокнотом.
Снова какое-то время не слышалось ни единого звука, кроме
негромкого скрипа авторучек и шуршания бумаги.
– Ну, хорошо, – наконец подытожила Елена. – Теперь нам
придется сделать замеры для других перегородок. Кому-то придется забраться за
трибуны… Что скажете?
Тут свет в физкультурном зале моргнул и стал тусклым.
– Вот тебе и на, – раздраженно отреагировала Мередит.
Свет еще раз моргнул, погас и опять загорелся, но ярче не
стал.
– Не могу ничего различить, – сказала Елена, вглядываясь в
свои записи.
Посмотрев на Бонни и Мередит, она увидела два белых пятна
вместо лиц.
– Наверно, что-то не так с аварийным генератором, –
предположила Мередит. – Я позову мистера Шелби.
– Может, мы лучше закончим завтра? – жалобно попросила
Бонни.
– Завтра суббота, – напомнила Елена. – А мы еще на прошлой
неделе должны были все это закончить.
– Я позову Шелби, – снова сказала Мередит. – Бонни, тебе
лучше пойти со мной.
– Мы все могли бы пойти… – начала было Елена, но Мередит ее
перебила:
– Если мы все пойдем и не сможем его найти, тогда нам уже не
удастся вернуться в гимнастический зал. Пойдем, Бонни, это совсем рядом.
– Но там так темно.
– Сейчас везде темно: дело уже к ночи. Идем, нам двоим там
ничто не грозит. – И Мередит потянула упирающуюся Бонни к двери. – А ты, Елена,
никого сюда не впускай.
– Будто мне требуется об этом напоминать – отозвалась Елена,
выпуская девочек за дверь и наблюдая, как они идут по коридору.
Когда их силуэты стали растворяться в сумерках, она
отступила назад и закрыла дверь.
«Фантастическая катавасия», – обычно выражалась в подобных
случаях ее матушка.
Елена подошла к картонной коробке, которую притащила
Мередит, и начала складывать папки и блокноты обратно. В скудном свете она едва
различала смутные очертания предметов. Не слышалось никаких звуков, кроме ее
собственного дыхания и шорохов, которые она производила. Елена оказалась одна в
этом огромном, плохо освещенном помещении… И кто-то за ней наблюдал… Елена сама
не понимала, как такое может быть, но она ни секунды в этом не сомневалась.
Кто-то находился у нее за спиной в физкультурном зале, внимательно наблюдая за
ней.
«Глаза в темноте», – сказал тогда бездомный старик.
Викки тоже о них упомянула. И теперь эти глаза смотрели на
Елену.
Она быстро развернулась лицом к просторному залу и принялась
отчаянно напрягать зрение, вглядываясь в темноту и стараясь даже не дышать.
Елене казалось, что если она издаст хоть один звук, то тварь, которая там
таится, тут же на нее набросится. Однако ничего увидеть и услышать ей не
удавалось.
Трибуны были мрачны, их угрожающие формы простирались в
никуда. Дальний конец зала растворялся в сером безликом тумане.
«Темная мгла», – подумала Елена, отчаянно прислушиваясь, и
почувствовала мучительное напряжение всех мышц.
Господи, что это еще за негромкое шуршание? Наверняка
воображение играло с ней злые шутки… Да-да, пусть уж лучше воображение.
Внезапно разум Елены прояснился. Ей требовалось как можно
скорее отсюда убраться. Здесь таилась реальная опасность, а вовсе не ее
фантазия. В тенях определенно пряталось что-то злое, что-то ужасно навязчивое.
И Елена была совершенно одна. Внезапно в дальнем конце зала что-то
зашевелилось.
Крик застыл у Елены в глотке. Мышцы тоже одеревенели,
скованные страхом – и какой-то неведомой силой. Елена беспомощно смотрела, как
неясная форма двигается среди теней, направляясь в ее сторону. Ощущение было
такое, как будто сам мрак ожил и теперь, прямо у нее на глазах, оформляется в
человеческую фигуру, в симпатичного молодого человека.
– Извините, если я вас напугал.
Голос был очень приятным, с легким акцентом, принадлежность
которого Елена определить не смогла. Однако складывалось ощущение, что молодой
человек вовсе не извинялся.
Облегчение оказалось таким сильным и внезапным, что стало
почти болезненным. Елена расслабилась и шумно выдохнула.
С виду молодой человек напоминал недавнего школьника или
помощника мистера Шелби. Обычный улыбчивый парень. Казалось, его позабавило,
что Елена из-за него чуть не лишилась сознания.
