— Черт возьми, да кому вообще интересно, кто основал этот
городок? Все, чего я хочу, это увидеть Елену униженной перед лицом всей школы.
— И Сальваторе. — От зловредности, прозвучавшей в голосе
Тайлера, по спине у Елены побежали мурашки. — Ему очень повезет, если он не
закончит свою жизнь, свисая с самого высокого дерева во всей округе. Ты
уверена, что там есть нужные улики?
— Сколько раз тебе повторять? Во-первых, там сказано, что
второго сентября, на кладбище, Елена потеряла ленту. Затем там говорится, что
Стефан в тот же день ее подобрал и сохранил. Плетеный мост со всем рядом с
кладбищем. Это значит, что второго сентября Стефан оказался рядом с мостом, в
тот самый вечер, когда было совершено нападение на того старика. А о том, что
Стефан был поблизости во время нападения на Викки и Таннера, все и так знают.
Чего тебе еще нужно?
— В суде все это не потянет. Может, мне стоит найти
какое-нибудь дополнительное доказательство? Скажем, спросить у старой миссис
Флауэрс, когда Стефан той ночью вернулся домой.
— Ох, да кому какое дело? Большинство и так уже думает, что
Стефан виновен. В дневнике говорится о каком-то большом секрете, который он от
всех прячет. Народ мигом сообразит, что это за секрет.
— Ты хранишь дневник в надежном месте?
— Нет, Тайлер, я держу его на кофейном столике. Ты что
думаешь, я совсем дура?
— По крайней мере одну дурость ты уже сделала. — Последовал
хруст, как будто мяли газету. — Зачем было посылать Елене записки с намеками.
Это просто идиотизм. Ты должна немедленно прекратить это делать. Что, если она
поймет, кто этим занимается?
— И что она тогда сделает?
— Обратится в полицию.
— Я все равно хочу, чтобы ты это прекратила. Просто подожди
до Дня основателей, а затем ты увидишь, как Снежная Королева растает у всех на
глазах.
— И скажет чао Стефану Сальваторе. Послушай, Тайлер… но ведь
Стефану никто серьезного вреда не причинит, правда?
— Кому какое дело? — Тайлер передразнил ее более ранний тон.
— Это ты оставишь мне и моим друзьям. Послушай, Кэролайн, ты просто сыграешь
свою роль, ага?
Голос Кэролайн понизился до гортанного шепота.
— А ты попробуй меня убедить. — После не большой паузы
Тайлер хихикнул.
Послышались какое-то движение, шелест, вздох. Елена
повернулась и выскользнула из кабинета так же тихо, как вошла.
Выйдя в следующий коридор и прислонившись там к шкафчикам,
она попыталась собраться с мыслями.
Информации оказалось столько, что сразу ее как-то было и не
переварить.
Итак, Кэролайн, которая раньше была для Елены лучшей
подругой, теперь предала ее и поставила себе цель унизить ее перед лицом всей
школы. А Тайлер, который всегда казался просто досадным придурком, но никак не
реальной угрозой, планировал изгнать Стефана из школы — или вообще убить. И
самым худшим было то, что для претворения в жизнь своих замыслов они
использовали дневник Елены.
Теперь Елена поняла начало того сна, что приснился ей
накануне. Она и раньше видела похожий — в ночь перед тем, как обнаружилось, что
Стефан пропал. В обоих снах Стефан смотрел на нее разгневанными и обвиняющими
глазами, а затем бросал какую-то книжку ей под ноги и уходил.
Нет, не просто какую-то книжку. Ее дневник. И дневник этот
содержал в себе улику, которая могла стать для Стефана смертоносной. Трижды
совершались нападения на людей в Феллс-Черче, и все три раза Стефан оказывался
на месте событий. Как все это могли расценивать жители городка? Или полиция?
И у Елены не было никакой возможности рассказать правду.
Предположим, она бы сказала: «Стефан не виноват. Настоящий преступник — его
брат Дамон, который знает, как Стефан ненавидит мысль о причинении боли и об
убийстве. Дамон следовал за Стефаном повсюду и нападал на людей чтобы заставить
Стефана заподозрить в этих злодеяниях самого себя. Чтобы свести его с ума. И
этот самый Дамон сейчас где-то здесь, в городке, поищите его на кладбище или в
лесу. Но только не ищите добропорядочного парня, потому что любой момент он
может обернуться вороной. Да между прочим, Дамон — вампир».
У самой Елены все это с трудом укладывалось в голове.
Представить такое объяснение людям означало вызвать лишь недоверие и насмешки.
Колющая боль в шее тут же напомнила ей о том, насколько
серьезной была в действительности эта смехотворная история. Елена так странно
чувствовала себя сегодня, как будто заболела. И ее болезнь была чем-то большим,
чем перенапряжение и недосыпание.
Елена ощущала легкое головокружение, а иногда земля начинала
уходить у нее из-под ног. Очевидные симптомы гриппа, если не считать твердой
уверенности Елены в том, что эти признаки вовсе не объяснялись присутствием
какого-то вируса в ее организме.
И в этом опять-таки была вина Дамона. Дамон вообще был
виноват во всем, если не считать истории с дневником. За это Елена никого не
могла винить, кроме самой себя. Если бы она не писала про Стефана, если бы она
не притащила дневник в школу. Если бы она не оставила его в гостиной у Бонни.
Если бы… если бы…
Стало быть, важнее всего сейчас вернуть дневник.
Глава 10
Прозвенел звонок. У Елены не осталось времени возвращаться в
столовую и рассказывать обо всем Бонни и Мередит, поэтому она направилась на
следующий урок минуя отвернутые в сторону лица и враждебные глаза, которые за
последние несколько дней стали ее постоянными спутниками.
На уроке истории Елене оказалось не так просто удерживаться
от взглядов в сторону Кэролайн. Никоим образом нельзя дать Кэролайн понять, что
она обо всем знает. Аларих спросил что-то насчет Мэтта и Стефана, которые
отсутствовали второй день подряд, и Елена, понимая, что все за ней наблюдают,
лишь пожала плечами. Она не доверяла этому мужчине с мальчишеской улыбкой,
колючими карими глазами и подозрительной тягой к информации о смерти мистера
Таннера. А Бонни, которая завороженно взирала на Алариха, никакой помощи ей
оказать не могла.
После урока Елена уловила обрывок разговора с участием Сью
Карсон.
— …у него сейчас каникулы в университете — правда, я забыла,
в каком…
Осторожное молчание показалось Елене уже недопустимым. Она
резко развернулась, обращаясь напрямую к Сью и ее собеседнице, врываясь
непрошеной в их разговор.
— На твоем месте, — порекомендовала она Сью, — я бы
держалась подальше от Дамона. Я серьезно.
