Ответом стал удивленный, смущенный смех. Сью оставалась
одной из немногих девочек в школе, которые пока еще не остерегались общения с
Еленой. Но теперь по ее виду можно было заключить, что она резко изменила свое
отношение.
— Ты хочешь сказать, — нерешительно промолвила Сью, — что он
тоже под твоей опекой? Или…
Смех Елены прозвучал очень резко.
— Я имею в виду, что он опасен, — рявкнула она. — И я не
шучу.
Девочки молча на нее посмотрели. Резко развернувшись на
каблуках, Елена спасла их от неловкой ситуации, которую мог спровоцировать
вероятный ответ. Забрав Бонни из кружка поклонниц Алариха, она направилась
вместе с ней к шкафчику Мередит.
— Куда мы идем? А я думала, мы собираемся поговорить с
Кэролайн.
— Уже не собираемся, — отозвалась Елена. — Подожди, пока мы
доберемся домой. Тогда я скажу тебе, почему.
— Просто не могу в это поверить, — сказала Бонни часом
позже. — Я имею в виду, я тебе верю, но не до конца. Не могу поверить в то, что
касается Кэролайн.
— Это все Тайлер, — уточнила Елена. — Далеко идущие планы
составил именно он. Это к нашему разговору о том, что мужчины не очень-то
интересуются дневниками.
— На самом деле мы должны быть ему признательны, — вмешалась
Мередит. — Потому что благодаря ему, у нас есть время до Дня основателей, чтобы
хоть что-то предпринять. Так почему ты, Елена, говоришь, все это должно
случиться в День основателей?
— У Тайлера есть зуб на Феллов.
— Но ведь они все уже умерли, — заметила Бонни.
— Для Тайлера это, похоже, особого значения не имеет. Я
вспоминаю, как он говорил что-то такое на кладбище, когда мы осматривали
гробницу его предков. Тайлер считает, что Феллы украли у его предков право быть
основателями городка — что-то в таком духе.
— Послушай, Елена, — серьезно обратилась к ней Мередит, — а
есть в дневнике что-то еще, что может повредить Стефану? Помимо той истории со
стариком, я имею в виду.
— Разве этого недостаточно? — Елена с неудовольствием
чувствовала на себе неподвижный взгляд темных глаз подруги. Ей было не совсем
ясно, о чем спрашивает Мередит.
— Вполне достаточно, чтобы заставить Стефана сбежать из
городка, как они и говорили, — согласилась Бонни.
— Достаточно, чтобы перед нами встала необходимость отобрать
у Кэролайн дневник, — сказала Елена. — Единственный вопрос — как это сделать?
— Кэролайн сказала, что она спрятала дневник в каком-то
надежном месте. Вероятно, имеется в виду, у себя дома. — Мередит задумчиво
покусывала нижнюю губу. — Послушайте, ее единственный брат учится в восьмом
классе, верно? А ее матушка не работает, зато часто ездит за покупками в
Роаноук. Вы не знаете, у них по-прежнему есть служанка?
— А что? — осведомилась Бонни. — Какая разница?
— Ну, мы же не хотим, чтобы кто-нибудь вошел, пока мы будем
обшаривать дом.
— Пока мы что будем делать? — возмущенно пропищала Бонни. —
Брось, ведь ты это не всерьез!
— А что мы должны делать? Просто сидеть и ждать Дня
основателей? Позволить Кэролайн прочитать дневник Елены перед всем городом?
Ведь она бесцеремонно его похитила, выкрала из твоего дома. Мы просто должны
вернуть его себе, — хладнокровно изрекла Мередит.
— Нас поймают и выгонят из школы. Если вообще не посадят в
тюрьму. — Бонни умоляюще повернулась к Елене. — Скажи ей, Елена.
— Ну-у… — На самом деле подобная перспектива даже у Елены
вызывала определенную неловкость.
И больше всего ее угнетала мысль вовсе не об исключении или
тюрьме, а о том, что их просто поймают на месте преступления. Высокомерное лицо
миссис Форбс, полное праведного гнева, всплыло у нее перед глазами. Затем его
сменило презрительно смеющееся лицо Кэролайн, пока ее матушка нацеливала на
Елену обвиняющий перст.
Кроме того, войти в чужой дом с целью обыскать его, пока там
никого нет, казалось таким… таким неправильным. Это было вопиющее нарушение
закона. Елена страшно возмутилась бы, если бы кто-то проделал такое с ней.
Хотя, с другой стороны, с ней такое уже проделали. Кэролайн
вторглась в дом Бонни, и сейчас в руках у нее находилась самая что ни на есть
личная собственность Елены.
— Давайте мы все-таки это сделаем, — тихо предложила Елена.
— Но очень осторожно.
— Можем мы хотя бы как следует обсудить это? — нерешительно
спросила Бонни, переводя взгляд с сосредоточенного лица Мередит на Елену.
— Не о чем тут говорить. Ты пойдешь с нами, — твердо сказала
ей Мередит, — Ты же обещала, — добавила она, видя, что Бонни собралась опять ей
возразить.
— Но та клятва на крови состояла только в том, чтобы помочь
Елене заполучить Стефана! — воскликнула Бонни.
— Вспомни, — возразила Мередит. — Ты поклялась сделать все,
что Елена попросит в отношении Стефана. Там ничего не говорилось о том, что
клятва действует только до того момента, когда Елена его заполучит.
Рот Бонни беспомощно раскрылся. Она посмотрела на Елену,
которая с трудом сдерживала смех.
— Чистая правда, — торжественно подтвердила Елена. — И ты
сама сказала: «Клятва на крови означает, что тебе придется держаться ее в любых
обстоятельствах».
Бонни закрыла рот и выдвинула вперед подбородок.
— Да, действительно, — угрюмо согласилась она. — Теперь я
всю жизнь обязана делать все, что Елене понадобится в отношении Стефана. Что ж,
чудесно.
— Я не стану злоупотреблять вашей помощью, — сказала Елена.
— И я вам это обещаю. Клянусь…
— Не надо! — воскликнула Мередит, внезапно посерьезнев. — Не
надо, Елена. Ты можешь потом пожалеть.
— Ты что, тоже пророчествами занялась? — осведомилась Елена,
а затем спросила: — Так собираемся ли мы на час-другой заполучить ключ от дома
Кэролайн?
9 ноября, суббота
Мой милый Дневник!
Извини, что так долго не писала. Просто в последнее время я
была либо слишком занята, либо слишком угнетена, чтобы тебе писать.
А иногда и то, и другое.
Кроме того, после всего случившегося я просто боюсь вести дневник.
Но мне обязательно нужно к кому-нибудь обратиться, потому что сейчас на всей
Земле нет ни одно живого существа, с которым я была бы абсолютно откровенна.
