— Стефан! — воскликнула Елена. — Стефан, если ты хоть
немного помолчишь…
— …в общем, забудь, что я вообще что-то тебе говорил…
— Стефан! — опять воскликнула Елена. — Стефан, да посмотри
же на меня!
Стефан повиновался, медленно поворачиваясь. Стоило ему
только заглянуть Елене в глаза, как маска горя и разочарования пропала с его
лица, сменяясь выражением, от которого Елена почти лишилась дыхания. Затем, так
же медленно, Стефан взял руку, которую она ему протягивала.
С намеренной неспешностью он надел ей на палец кольцо
Катрины.
Оно так прекрасно подошло, как будто было изготовлено
специально для Елены. Золото роскошно поблескивало на свету, а лазурит сиял
глубокой трепещущей синевой подобно чистому озерцу, окруженному нетронутым
снегом.
— Какое-то время нам придется держать это в секрете, —
сказала Елена, слыша дрожь в своем голосе. — У тети Джудит случится сердечный
приступ, если она узнает, что я успела обручиться еще до окончания школы. Но
следующим летом мне исполнится восемнадцать, и тогда она уже не сможет нам
помешать.
— Скажи, Елена, а ты уверена, что это именно то, чего ты
хочешь? Жить со мной будет не так легко. Я всегда буду отличаться от тебя,
сколько бы я ни пытался с этим бороться. И если ты когда-нибудь решишь
передумать…
— Пока ты меня любишь, я никогда не передумаю.
Стефан снова сжал ее в своих объятиях. Удовлетворенный покой
переполнил Елену. Однако в каком-то уголке ее сознания по-прежнему оставался
один конкретный страх.
— Послушай, Стефан, насчет завтрашнего дня… если Кэролайн и
Тайлер приведут свой план в действие, будет уже не важно, передумаю я или нет.
— Значит, нам просто придется позаботиться о том, чтобы они
не привели его в действие. Если Бонни и Мередит мне помогут, думаю, я смогу
найти способ изъять дневник у Кэролайн. Но даже если я не смогу этого сделать,
бежать я не намерен. Нет, Елена, я тебя не брошу, я намерен остаться здесь и
дать бой.
— Но они наверняка накинутся на тебя, Стефан. Я не смогу
этого выдержать.
— А я не смогу тебя бросить. Этот вопрос улажен. Позволь мне
позаботиться об остальном. Я обязательно найду какой-нибудь способ. А если не
найду… что ж, как бы то ни было, я все равно останусь с тобой. Мы будем вместе.
— Мы будем вместе, — повторила Елена, кладя голову ему на
плечо.
Ее переполняло счастье от того простого факта, что хоть на
какое-то время ей можно перестать думать и просто отдаться чувствам.
29 ноября, пятница
Мой милый Дневник!
Уже поздно, но я не могу уснуть. Кажется, мне уже не
требуется столько сна, сколько раньше.
Что ж, завтра все решится.
А сегодня вечером мы поговорим с Бонни и Мередит. План
Стефана — сама простота. Суть в том, что независимо от того, где Кэролайн
прячет дневник, завтра она должна будет его оттуда достать, чтобы забрать с
собой в школу. Но наше выступление будет последним пунктом праздничной
программы, а сначала ей придется присутствовать на параде и прочих церемониях.
До поры до времени Кэролайн придется где-то прятать дневник. Таким образом,
если мы пронаблюдаем за ней с того самого момента, когда она выйдет из дома, до
того момента, когда она поднимется на сцену, мы должны будем увидеть, где она
его положила. А поскольку Кэролайн даже не знает, что мы ее подозреваем, она не
будет держаться настороже.
А еще этот план сработает потому, что все, участвующие в
празднике, будут носить соответствующую одежду периода основания городка.
Миссис Гримсби, библиотекарша, поможет нам надеть платья девятнадцатого века, и
тогда мы уже не сможем носить с собой ничего, что не является частью костюма. У
нас не будет никаких сумочек, никаких рюкзаков. Никаких дневников! Кэролайн
придется на какое-то время где-то его оставить.
Мы станем по очереди за ней наблюдать. Бонни будет прятаться
у ее дома, и она непременно увидит, что Кэролайн захватит с собой, когда выйдет
на улицу. Я буду наблюдать за ней, пока она одевается в доме у миссис Гримсби.
Затем, пока парад будет продолжаться, Стефан с Мередит как-нибудь попадут туда,
где Кэролайн спрячет дневник, и заберут его. Я предполагаю, что она оставит его
в машине.
Я просто не вижу, как этот план может провалиться. И даже
сказать не могу, насколько я сейчас лучше себя чувствую. Как было славно
поделиться своей проблемой со Стефаном. Я выучила свой урок: в дальнейшем
ничего не буду от него скрывать.
Завтра я надену на палец свое кольцо. Если миссис Гримсби
про него спросит, я скажу ей, что оно гораздо старше девятнадцатого века, что
оно из Италии времен Ренессанса. Мне очень хочется увидеть ее лицо, когда я об
этом скажу.
А теперь мне лучше попытаться еще немного поспать. Надеюсь,
никаких снов я не увижу.
Глава 14
Прячась у высокого викторианского дома, Бонни отчаянно
дрожала. Этим утром воздух был морозным, и, хотя было уже почти восемь часов,
солнце так толком и не встало над горизонтом. Небо представляло собой одну
сплошную массивную гряду серо-белых облаков, создавая внизу зловещие сумерки.
Бонни уже начала притопывать ногами и тереть ладони друг о
друга, когда входная дверь дома Форбсов внезапно открылась. Девочка
отодвинулась чуть назад, за кусты, которые обеспечивали ей укрытие, и стала
наблюдать за тем, как семья идет к машине. У мистера Форбса не было при себе
ничего кроме фотоаппарата. Миссис Форбс несла сумочку и складной стульчик.
Дэниел, младший брат Кэролайн держал еще один складной стульчик. А Кэролайн…
Бонни подалась вперед и удовлетворенно выдохнула. Одетая в
джинсы и плотный свитер, Кэролайн перекинула через локоть что-то похожее на
белую сумочку с завязкой в виде шнурка. Сумочка была не слишком объемной, но
все же вполне способной вместить в себя небольшой дневник.
Разогретая предвкушением триумфа, Бонни ждала за кустами,
пока машина не отъехала. Затем она уверенно зашагала к углу Дроздовой улицы и
Боярышникового проезда.
— Вот она, тетя Джудит. На углу.
Машина притормозила, и вскоре Бонни уже скользнула на заднее
сиденье под бок к Елене.
— У нее белая сумочка со шнурком, — прошептала она в самое
ухо Елене, когда тетя Джудит поехала дальше.
— Оч-чень хорошо, — выдохнула Елена. — теперь посмотрим,
захватит ли она эту сумочку в дом к миссис Гримсби. Если нет, скажи Мередит,
что дневник в машине.
