Конечно, он мог бы просто позвонить в Москву.
Но звонок легко отслеживается, а заранее светиться Эдгар совершенно не хотел. И
он был совершенно уверен — Алита сейчас наверняка болтается на одном из каналов
IRC.
Молодой парень-оператор — не то слабенький
маг, не то колдун — с готовностью указал ему, откуда можно влезть в Интернет.
Эдгар поблагодарил; парень немедленно уткнулся в экран своего ноутбука,
испещренный машинными кодами. Программировал он по старинке, без всяких
новомодных форточных Delphi.
Эдгар запустил mirc, привычно прицепился к
Гетборгскому серверу DALnet со смешной коровой на эмблеме (корова была
нарисована, естественно, псевдографикой — буквами и цифрами), идентифицировался,
но на каналы лезть не стал. Выбрал в менюшке Query и подставил интересующий
ник: Alita.
Открылось новое окошко.
Больше всего Эдгар боялся появления в
статус-окне сухой информативной надписи «No such nick or channel».
Но Тьма была милостива — ответ пришел почти
мгновенно. Причем с правильного адреса — alita@ncport.ru
«Эдгар! Привет! Ты в Праге?»
«Да. Алита, у меня срочное дело… правда,
странное. И — не для всех. Поможешь?»
«О чем вопрос, Эдгар! Конечно».
«Ты к шефу последние дни не заходила?»
Вообще-то вероятность того, что какую-то там
ведьмочку вызовет сам Завулон была довольно низкой, но надо же с чего-то
начинать…
«Заходила, а что?»
«Ишь ты! — мысленно изумился Эдгар. — Угадал!»
И набрал:
«Ты, случайно, не заметила — в его кабинете
нет моей фотографии или портрета? На столе, например…»
«А как ты догадался?» — Алита рассыпала щедрую
горсть картинок-смайликов, символизирующих ее хорошее настроение.
«После твоего отъезда шеф заказал два рисунка.
Твой портрет и изображение дракона. Оба стоят в рамочках у него на столе — за
рамочками я бегала в худсалон на Тверскую. Шеф мне бутылку „Клико“ в награду
пожаловал!»
Эдгар прикрыл глаза.
Вот и все. Последний штрих будущей рокировки.
Твой приговор, Эдгар-эстонец.
И что ты теперь станешь делать?
«Спасибо, Алита, — набил он деревянными
пальцами. — Я побежал, дел по горло…»
«Пока, Эдгар. Целую!»
На смайлики не хотелось даже смотреть. Эдгар
захлопнул окошко мирка и встал из-за стола.
Парень-программист взглянул на него из-за
экрана.
— Так быстро? — спросил он без особого
удивления.
— Да, — ответил Эдгар. — Спасибо.
До выхода он дошел, ни о чем не думая, — в
голове поселилась гулкая пустота.
Его ведь выбрали, словно корову для рождественского
шашлыка. Достаточно сильного мага из Прибалтики. Поманили, пригрели.
Поначальствовать дали недолго — не над чем-нибудь — над Московским Дозором. А
на самом деле ты — корова. В нужный момент тебя забьют. Воспользуются, словно
вещью. Разменяют, как фигурку.
Ведь игра — бесконечна, временно только
пребывание фигурок на клетчатой доске.
И что же? Если пришло время появиться на
игровом поле очередному черному ферзю, значит ли это, что спешно вытащенному с
периферии офицеру незачем сучить лапками и цепляться за скользкую поверхность
доски?
«Ну уж нет! Может, я и не ферзь, — подумал
Эдгар, медленно закипая, — но я, во всяком случае, не пешка. Не желаю я просто
так уходить с доски. Потрепыхаюсь. А если удастся — еще и пол-Европы от
неприятностей избавлю».
В конце концов есть Инквизиция. Что-то
подсказывало Эдгару — обладатели серых плащей вряд ли обрадуются очередному
визиту Сумеречного Дракона.
Предпраздничная Прага словно бы куда-то
исчезла, отодвинулась, поблекла. Эдгар поймал такси, добрался до нужной
гостиницы — при этом он ни разу не взглянул в окно, — механически расплатился и
вошел в вестибюль. На швейцара он так зыркнул, что тот, похоже, счастлив был бы
провалиться сквозь гранитный пол.
Эдгар шел к лифтам стремительно, так что за
спиной едва ли не развевался расстегнутый плащ. Шел в номер, который узнал
чутьем Иных.
И вдруг — встал как споткнулся. И судорожно
сглотнул.
Из бара как раз вышли давешние «финны» —
Братья Регина. Все четверо. Четверо, а вовсе не трое — к китайцу, африканцу и
славянину добавился настоящий финн, которого все считали мертвым.
Но финн оказался жив-здоров.
Правильно — зачем Гесеру было убивать
свидетеля? Наверное, творца обуревает непередаваемая гамма чувств, когда он
вставляет последний кусочек стекла в завершенную мозаику. Но что делать тем,
для кого стеклышки мозаики складываются в сухие слова приговора?
— Брат! — торжественно обратился к Эдгару один
из «финнов». — Мы хотим поблагодарить тебя и Дневной Дозор Москвы за поддержку.
Пойдем с нами? Мы отмечаем спасение нашего брата Паси — все считали его
мертвым.
Настоящий финн смущенно улыбнулся, всем своим
видом показывая, как тронут заботой товарищей.
— Поздравляю… — глухо сказал Эдгар.
Поздравлять было особенно не с чем — вся четверка при воскрешении Фафнира
неизбежно погибнет.
— Брат-Темный. — Видя его колебание, маг
переставал настаивать. — Ты не знаешь… этот Светлый, который тоже под
обвинением… почему он назвал нас четырьмя конями?
Его товарищи дружно и возмущенно закивали.
— Это нельзя трактовать как необоснованное
оскорбление? — с надеждой уточнил предводитель Братьев Регина.
— Нельзя, — ответил Эдгар. — Это хуже, чем
оскорбление, это — правда.
И бегом бросился к лифту.
Глава 6
Антон сдался к полудню.
Водку с Игорем они больше не распивали,
несмотря на замечательные способности алкоголя стимулировать воображение. От
кофе уже тошнило. Замечательного чешского пива тоже не хотелось.
Игорь, стоя у окна со стаканчиком жидкого даноновского
йогурта, покачал головой в ответ на очередное предположение Антона:
— Нет, что ты. Какой из меня драконоборец? И
мы ведь вроде бы отбросили версию с Фафниром?
— А вдруг?
