— Добрая? Вы шутите, коллега.
«Коллега» я произнес нарочито тем же тоном,
что и Шагрон. Но того непросто было пронять, и именно в этом заключалось его
преимущество передо мной в опыте. Я же мог полагаться только на дешевые
кавалерийские наскоки вроде этого да на внезапное озарение и свою мистическую
лестницу, что услужливо подставляла мне ступень за ступенью и организовывала
соответствующий пинок под соответствующее место.
— Я не шучу, коллега, я здороваюсь. Напрасно
вы не дождались нас там… вы знаете где. Я очень рассчитывал побеседовать.
— Я не хотел мешать, — признался я, и это
являлось правдой больше чем наполовину. Обычное дело для Иного, без разницы —
Темного, Светлого.
— Я рассчитывал на помощь. Помощь собрата. А
вы изволили исчезнуть.
А вот это «Я» — чисто от Темных. Любой Светлый
на месте Шагрона неизбежно сказал бы «Мы», причем совершенно искренне. И имел
бы в виду при этом совершенно то же, что Шагрон. Ясное дело, с не меньшей
искренностью.
— Ладно. Знакомьтесь — это Эдгар. Наш коллега
из Эстонии, последнее время в московском Дозоре. Что тут у вас?
— Тут у меня очередной труп, — сознался я. —
Иной. Светлый. Дозорный. Впрочем, вам ведь все прекрасно известно, коллега
Эдгар, не так ли?
— А времени мало. Светлые вот-вот явятся? Это
ты хотел сказать? — тихо произнес Эдгар, с ходу отбрасывая дипломатию и
переходя на «ты». И я понял, что с этим чернявым эстонцем не стоит
пикироваться.
— В прошлую субботу, в вечер моего приезда,
этот Светлый руководил операцией по поимке вампира-браконьера…
— Вампирши, — уточнил Эдгар и поморщился. —
Дальше?
— Я волею случая оказался рядом с жертвой.
Меня застали рядом с трупом и распознали во мне Темного. Видимо, по неопытности
— иных причин не вижу — Тюнников обвинил меня в содеянном вампиром… вампиршей.
Я его осадил, причем, сознаю, резковато. Но он сам подставился.
Вот, собственно, и все… Уходя сегодня из
номера, я оставил охранные заклятия. Вошел — а тут он. Я уже не мог ему помочь.
Последняя фраза вырвалась у меня сама, я не
собирался ее произносить. Кажется, меня снова начинало «нести».
— Этот сопляк руководил операцией? —
недоуменно переспросил Шагрон. — Там же были Светлые куда опытнее. Тигрица,
маги…
— Тюнников стажировался, обычное дело, —
буркнул Эдгар напарнику и вновь взглянул на меня. — Ты поставил Кольцо Шааба
такой силы, что убил стажера Светлых на месте?
Вопрос был явно риторический. Я, выходит,
поставил несложное заклинание, но вложил в него слишком много силы. Может быть…
Приближение Светлых я почувствовал
одновременно с Эдгаром — те как раз подъезжали к гостинице. Несколькими
секундами позже их засек и Шагрон.
— Что ты им сказал? — явно торопясь, спросил
Эдгар. — Только коротко.
Кажется, он прикрыл нас невидимым колпаком,
довольно мощным. И прежде чем сказать хоть слово, я добавил в колпак своей
мощи, взятой частично откуда-то из меня, из моего сознания, а частично — со
стороны. Получилось это совершенно непроизвольно; а в глазах Эдгара я прочел
немое изумление.
— Я позвонил и сказал, что в моем номере
мертвый Светлый. И его имя. Это все.
Эдгар еле заметно кивнул, выразительно
взглянул на Шагрона. Тот едва-едва наметил пожатие плечами.
Остаток времени до стука в дверь, гораздо менее
корректного, мы провели в молчании.
Дожидаться разрешения войти Светлые не стали.
Просто вошли и все.
Их было пятеро — Толик, Антон и
девица-перевертыш, небось, еле успели с Первомайки до своего офиса доехать.
Кроме них явились двое — интеллигентного вида
парень в очках с оправой баксов за восемьсот и еще один, с загоревшим лицом,
словно сейчас и не зима.
Эти двое и примкнувший к ним Толик тщательно
осмотрели, прощупали, просканировали каждый сантиметр номера. Наверное, столь
интенсивного магического воздействия здешние стены еще не знали.
Антон и девушка не вмешивались, но я явственно
чувствовал истекающую от них неприязнь. Даже не ненависть — Светлые и
ненавидеть-то толком не умеют. Скорее, желание прижать меня как следует,
осудить, добиться наказания. Или просто шарахнуть достаточно сильно, чтоб
навеки загнать меня в сумрак.
И еще — кажется, за пределами номера находился
как минимум один Светлый. Наверное, на этаже или у лифтов. Видно, прикрывал;
при этом он очень здорово заслонялся, я его засек, можно сказать, случайно. А
Шагрон и Эдгар, по-моему, о его присутствии вообще не догадывались.
Я нахмурился. У Светлых было двойное численное
преимущество. Причем двое, которых я видел впервые, маги очень сильные, первого
уровня, вряд ли ниже. Во всяком случае, они вдвоем будут посильнее Шагрона и
Эдгара. Да и Антон тоже не полный ноль — этот и с Шагроном потягаться сможет, и
с Эдгаром. Плюс девчонка — она же боевик. И неизвестный где-то неподалеку.
Расклад получался очень неприятный. В пыль сотрут, в мелкую ванильную пыль…
Тем временем Светлые завершили сканирование.
Очкастый приблизился ко мне и подчеркнуто индифферентно осведомился:
— Скажите, ставить охранное заклятие такой
силы было действительно необходимо?
— А зачем бы я тратил столько сил, по-вашему?
Очкастый и второй неизвестный быстро
переглянулись.
— Мы требуем осмотра ваших вещей.
— Стоп-стоп, — поспешно вмешался Эдгар. — А на
каком, собственно, основании?
Очкастый нехорошо улыбнулся — одними губами:
— У Ночного Дозора возникли подозрения, что на
территорию Москвы ввезен запретный артефакт исключительной силы. О том, что
подобные действия противоречат Соглашению, вы обязаны знать.
Коллеги-Темные глядели на меня с сомнением. И
кажется, они ожидали какой-то вполне однозначной реакции. Но какой? Моя
внутренняя палочка-выручалочка на сей раз подсказывать не сочла нужным. Но, с
другой стороны, я прекрасно знал, что никаких запретных артефактов у меня в
сумке нет. И поэтому я благодушно махнул рукой
— Да пусть смотрят! Хоть до утра.
— Я протестую, — тихо и, похоже, без особой
надежды сказал Эдгар. — У вас нет санкции руководства.
— Протест отклоняется, — несгибаемым голосом
парировал очкастый. — Я сам руководство. Предъявите вещи, Темный.
