— Ладно, — сказал он спустя несколько секунд.
— Я вижу, ты не склонен терять время. Я тоже не склонен. Я пришел предложить
тебе предательство, Антон. Маленькое расчетливое предательство. От которого
выиграют все, и ты в том числе. Парадоксально звучит, не правда ли?
— Правда.
Антон глядел в серые глаза Завулона, пытаясь
понять, в какую западню угодил на этот раз. Человеку верь наполовину, Светлому
— на четверть, а Темному — ни в чем.
Завулон — самый сильный, а значит, самый
опасный Темный в Москве. И, наверное, в России.
— Поясняю. — Завулон не торопился, но и не
мешкал. — О завтрашнем заседании Трибунала тебе уже известно, не так ли?
— Известно.
— Не ходи на него.
Антон наконец решился сесть — на диван у
стены. Теперь Завулон был справа от него.
— А с какой, собственно, стати? — осведомился
Антон.
— Если не пойдешь — останешься со Светланой.
Пойдешь — потеряешь ее.
У Антона в груди вспух горячий ком. Дело было
даже не в том, верил он Завулону или нет. Ему хотелось верить. Очень хотелось.
Но он не забывал, что Темным верить нельзя.
— Руководство Ночного Дозора планирует
очередной глобальный социальный эксперимент. Ты это наверняка знаешь. Светлане
в этом эксперименте отведена достаточно важная роль. Я не буду пытаться тебя
переубедить или склонить к Тьме — это глубоко безнадежное дело. Я просто
расскажу, чем воплощение в жизнь подобного эксперимента чревато. Нарушением
равновесия. Вещью банальной и очень желанной для усиливающейся стороны.
Последнее время Свет усилился, и мне это, естественно, не нравится. Дневной
Дозор заинтересован в восстановлении равновесия. А ты — тот, кто может нам
помочь.
— Странно, — задумчиво сказал Антон. — Шеф
Дневного Дозора обращается за помощью к сотруднику Ночного Дозора. Очень
странно.
— В общем-то твоя помощь нам не обязательна.
Справились бы и сами. Но если ты поможешь себе — в первую очередь себе, — ты
поможешь и нам тоже. А также Светлане и всем, кто неизбежно пострадает от
очередного глобального эксперимента.
— Непонятно, как я могу помочь себе и
Светлане?
— Отчего же непонятно? Светлана — потенциально
очень сильная волшебница. По мере того как она растет, растет и пропасть,
которая вас разделяет. Ее мощь — это фактор, который смещает равновесие в
пользу Света. Если Светлана лишится на какое-то время своей мощи, равновесие
восстановится. И нечему будет вас разделять, Антон. Она любит тебя — это же
видно. И ты ее любишь. Неужели ты принесешь в жертву Свету свое счастье и
счастье любимой женщины? Тем более что жертва все равно бессмысленна.
Именно поэтому я предлагаю тебе маленькое и
безболезненное предательство.
— Предательство не бывает маленьким.
— Бывает, Антон. Еще как бывает. Верность
складывается из череды маленьких и расчетливых предательств. Можешь мне верить
— я живу на этом свете достаточно долго, чтобы успеть в этом убедиться.
Антон некоторое время молчал.
— Я — Светлый. Я не могу предать Свет. По сути
своей не могу — и ты это должен понимать.
— Тебя же никто не заставляет идти против
Света. К тому же своим поступком ты поможешь многим людям. Очень многим, Антон.
Не это ли цель Светлого мага — помогать людям?
— А как я буду смотреть в глаза своим? —
невесело усмехнулся Антон. — После этого?
— Они поймут, — с непонятно откуда взявшейся
убежденностью сказал Завулон. — Поймут и простят. А если нет — то какие же они
после этого Светлые?
— Ты силен в софистике, Завулон. Наверняка ты
заметно сильнее меня. Но оттого, что ты называешь вещи чужими именами, суть
вещей не меняется. Предательство — всегда предательство.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился
Завулон. — Тогда предавай любовь. В сущности, у тебя выбор между двумя
предательствами, неужели ты не понимаешь? Предать себя или не дать свершиться
очередному кровавому циклу. Предотвратить неизбежные схватки между Дозорами или
позволить им произойти. Или тебе мало смертей? Ты не раз ходил в патруль с
Андреем Тюнниковым. Ты дружил с девчонкой-оборотнем, с Тигренком. Где они
теперь? И кого еще ты готов принести в жертву во имя Света? Не ходи завтра на
заседание Трибунала, и твои друзья останутся жить. Нам не нужны новые смерти,
Антон. Мы готовы уйти от схватки. Уйти с миром. Поэтому я и предлагаю тебе
помочь всем. Всем! И Темным, и Светлым. И даже простым людям. Понимаешь?
— Я не понимаю, как мое отсутствие на заседании
поможет восстановить равновесие.
— Ты ведь сталкивался уже с Темным, который
приехал с Украины, правда? С Виталием Рогозой?
— Сталкивался, — неохотно ответил Антон.
— Он не Иной. Антон опешил:
— То есть как не Иной?
— Он не совсем Иной. Он — лишь Зеркало. И жить
ему осталось недолго.
— Что это… кто такой — Зеркало?
— Именно «что». — Завулон вздохнул. — Увы,
лишь «что»… Не важно, Антон. Тебе полезнее узнать другое. Если ты не придешь на
заседание Инквизиции, то крови больше не будет. Если придешь — неизбежна
кровавая бойня.
— Неявка на заседание карается Инквизицией…
— Твое нежелание участвовать в поединке с
Рогозой Инквизиция сочтет правомерным. Были прецеденты, если хочешь, я даже
добуду соответствующие документы. Но можешь верить мне на слово. Пока я тебя не
обманывал.
— Мне нравится это «пока»…
Завулон улыбнулся — уголком рта.
— Что поделать. Я ведь Темный. Я не считаю
полезным врать без причины.
Завулон встал, и вместе с ним поднялся на ноги
и Антон.
— Думай, Антон. Думай, Светлый. И помни: в
твоем решении твоя любовь и жизни твоих друзей. Так иногда складывается: чтобы
помочь друзьям, нужно сначала помочь врагу. Привыкай.
Завулон стремительно вышел из комнаты, а потом
и из квартиры. В тот же миг в сумраке истошно завопил сторожевой знак, а маска
Чхоен состроила на стене устрашающую гримасу. Вяло наведя порядок. Антон
попытался собраться с мыслями.
Верить Завулону или нет?
Быть со Светланой или не быть?
Вызвать Гесера и все ему рассказать или
отмолчаться?
