В тот момент, когда она исчезала из их поля зрения, из фургона появился еще один полицейский, который держал в своей затянутой в перчатку руке лист с цветной фотографией. Он передал лист патрульным, и один из них, внимательно присмотревшись, перевел взгляд в ту сторону, где только что видна была оборванка. Однако она уже скрылась из виду, и он, отдав листок товарищу, отправился в фургон, откуда послал компьютерной почтой записку лейтенанту Розову с указанием примерного местонахождения интересовавшей его женщины.
Старуха шла, задыхаясь, постанывая от усталости, и в конце концов вынуждена была остановиться. Не прошло и нескольких минут, как появился еще один оборванец и вместо нее взялся за ручку тележки. Но сначала, прежде чем двинуться дальше, дружески обнял старуху и поздоровался. Как только он тронулся с места, появился второй его собрат, чтобы отвести ослабевшую и дрожавшую уже не от страха, а от жара женщину в безопасное место. Та привалилась к нему, и так они оба быстро исчезли из виду.
Оборванец быстро толкал тележку вперед. Вскоре впереди показалась старая железная калитка, за которой лежало голое поле, куда уже приходили однажды Джейни и Кэролайн. Он шел вперед быстро и решительно, довольный тем, что скоро задача будет выполнена, и тем, что сам он сыграл в ее завершении столь важную роль. Со стороны могло показаться, что он слишком худ и тележка ему не по силам, но, вдохновившись, на радостях он легко справлялся с задачей.
Опустив глаза на свою пассажирку, он с гордостью сказал:
— Видать, еще не весь порох во мне вышел. Ну, а с тобой чего будем делать?
Открыв калитку, он втолкнул на участок тележку.
— Потрясет немного, — сказал он, извиняясь. — Оно даже на мостовой не так тряско.
Но Кэролайн по-прежнему не приходила в себя. В бреду ей мерещилось, будто она лежит в деревянной повозке и две измученные лошади устало тянут ее по распутице и бездорожью, и она даже почувствовала брызги грязи на свесившейся через бортик руке. В этой ее руке был зажат какой-то предмет. Она не ведала какой, но знала, что он ей бесконечно дорог, и сжимала его изо всех оставшихся сил.
Сон ее подошел к концу одновременно с путешествием, когда оборванец поднял ее из тележки и осторожно уложил на сухой пригорок. Он приподнял ей плечи и голову и пристроил повыше, чтобы она не захлебнулась жидкостью, наполнявшей легкие. Потом снова укрыл ее газетами и положил рядом старую тряпичную сумку.
Выполнив свою миссию, он взялся за тележку. Теперь, без поклажи, толкать ее было легко, и он в мгновение ока вывез ее на край поля. Шагая вперед, он размышлял о том, скоро ли и его затрясет озноб, в каком горела сейчас старуха, и перекинется ли озноб на других. На мгновение он остановился и оглянулся на Кэролайн, сомневаясь в том, стоит ли ее спасение стольких жизней.
— Откуда мне-то знать, — сказал он в пустоту наступившей ночи.
Отдав долг матери Сарина, он довез до кустов тележку, где и бросил ее. Через несколько минут он уже и сам растворился в темноте, направляясь назад, на северный берег реки, в Лондон.
Двадцать один
В Виндзоре Алехандро без промедления сложил и упаковал те немногие вещи, с какими сюда явился. Все, что он брал с собой, легко поместилось в дорожную сумку, которую он приторочил к седлу вьючной лошади, причем не перегрузив, ее сверх меры.
Чем ближе подходил час расставания, тем больше в нем росло нетерпение, и наконец наступил момент, когда молодой врач отправился прощаться со всеми, с кем бок о бок провел все нелегкие месяцы заточения. Для начала он обошел слуг, выдав на память о себе каждому по золотой монете, ибо за время странствий не успел потратить и сотой доли того, что ему дал отец.
Исполнив таким образом долг перед теми, кто ему служил, Алехандро направился в то крыло замка, где располагались покои Изабеллы. Шел он медленно, чтобы хоть на краткое; мгновение отодвинуть неизбежно надвигавшийся срок прощания с Аделью, с которой они должны были встретиться снова в Кентербери, и на сердце у него было тяжело.
Первой его встретила сама Изабелла, и он, отвесив самый что ни на есть изысканный поклон, мысленно порадовался тому, что успел изучить придворные тонкости не хуже других. Ее высочество на его поклон усмехнулись и даже соизволили похлопать в ладоши.
— Ваши старания, месье, достойны всяческих похвал! Мы восхищены вашими успехами в изучении наших обычаев. Отнюдь не все диковинные иностранцы учатся столь же быстро. Однако вы намерены покинуть Виндзор. Очень жаль, что вы будете демонстрировать свою галантность не здесь.
Слово «диковинные» резануло Алехандро. Видимо, шпильки ее никогда не иссякнут. Станет ли Изабелла, когда они поженятся с Аделью, ему как сестра, учитывая близкую их с фрейлиной дружбу? «От одной только мысли вздрогнешь», — подумал Алехандро. В который раз подавив в себе неприязнь, он сказал только:
— Благодарю вас, ваше высочество, однако вы оценили меня чересчур высоко. Не будь у меня уроков, которые мне прилежно и великодушно дала прекрасная дама, стоящая рядом с вами, я так и остался бы неуклюжим иностранцем, и вы смеялись бы надо мной до конца моих дней.
Кэт, старательно делавшая вид, будто пытается спрятаться за юбками старшей сестры, подняла на нее вопросительный взгляд:
— Изабелла, можно я сейчас ему отдам?
— Да, конечно же, ради Бога. Что за нетерпеливый ребенок! Я едва лишь успела сказать нашему доктору два слова, но как угодно, давай…
Кэт вышла вперед и протянула Алехандро деревянный ларец. Юноша, взяв его с величайшей учтивостью, принялся ахать и охать в преувеличенном восхищении.
— До чего красив! И какая искусная работа. А что же там внутри?
Нащупав застежку, он открыл ларчик, на этот раз похвалив отлично сделанный удобный замочек. Но когда увидел то, что лежало внутри, у него перехватило дыхание.
— Ларец и сам по себе щедрый подарок, — с улыбкой сказал он Кэт, — но какие в нем сокровища!
Одну за другой он извлекал по очереди шахматные фигурки, быстро разглядывая их.
— Вам понравилось, месье?
Он обнял девочку за плечи со словами:
— Мне еще больше понравилось бы почаще принимать вас у себя и продолжать изучение секретов успешной игры. За такие шахматы подобает садиться лишь лучшим игрокам. Если вы даете уроки шахмат с тем же успехом, что и уроки придворных поклонов, пройдет немного времени, и я обыграю всех.
Девочка повисла у него на шее и прошептала на ухо:
— Я буду скучать! Пожалуйста, месье, возьмите меня с собой!
Он осторожно опустил Кэт на пол, заметив в ее глазах слезы. «Я и сам по ней буду скучать», — подумал он.
— Кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем мой новый дом станет достоин юной леди вашего положения, — произнес он вслух. — Прошу вас, дайте мне время, чтобы я мог подготовиться, как подобает. Мы с вами встретимся в Кентербери и там же обсудим это еще раз.
