Но что бы его ни волновало, она всегда доверяла ему и не видела причин менять свое отношение.
— Я верю в тебя, — сказала она.
Он снова посмотрел ей в глаза; как всегда, ей почудилась в его взгляде напряженность.
— Знаю. И в обычной ситуации я чувствовал бы себя польщенным, вот только… Брюс не… в смысле, мой клиент ты, и — я просто обязан быть честным — иммиграционные законы не моя специфика. Я хорошо владею законодательством в области медицины и биотехники, но в остальном не чувствую себя уверенно. Может, тебе лучше найти кого-то более сведущего в этих проблемах.
Он оказался прав — ей захотелось завизжать. Однако он явно не в первый раз обдумывал этот вопрос, был, очевидно, обеспокоен тем, что, как он считал, у него пока ничего не получается, и Джейни стало почти жаль его. Во всем его облике ощущалось чувство разочарования в себе. И пожалуй, впервые она заметила у него на лбу продольные морщины.
Они подошли к скамейке и сели. Джейни взяла своего давнего друга за руку и слегка пожала ее.
— Ты мой адвокат, Том. И я уверена — если понадобится проконсультироваться со специалистом, ты это сделаешь. Не хочу я ни с кем другим иметь дело, в особенности сейчас, когда столько всего идет… наперекосяк. — Она улыбнулась ему. — И кроме всего прочего, я привыкла к твоему лицу или что-то в этом роде… ну, ты понимаешь.
Он коротко улыбнулся ей и со вздохом покачал головой.
— Ты просто королева штампов.
— Извини.
— Да ладно, я тебя прощаю. Однако я говорил совершенно серьезно. Иммиграция за пределами сферы моей компетенции — по крайней мере, на таком уровне. И к тому же внезапно у меня возникли некоторые другие обязательства, не подлежащие обсуждению, и появилось чувство, будто я взвалил на себя слишком много.
— Что это? — полюбопытствовала Джейни.
— Мне предложили работу консультанта в биотехническом исследовательском центре. По какой-то причине они решили, что неплохо бы иметь собственного юриста. По-видимому, речь идет о биопатентных проблемах.
— Том, это же замечательно…
Он широко улыбнулся.
— Конечно. Это то, что мне на самом деле нравится; область, в которой я чувствую себя как рыба в воде. Однако понадобится некоторое дополнительное время, прежде чем я войду в ритм. Вот мне и кажется — не могу я брать у тебя деньги, если не в состоянии сделать то, за что они заплачены.
— Господи, как старомодно!
— Такой уж я, извини. — Он кивнул на торговый автомат. — Хочешь хот-дог?
— М-м… Нет, спасибо. Ты знаешь, из чего их делают?
— Ага. Из дерьма разного рода. Буквально.
— И все равно ешь их?
— Даже с удовольствием.
— Господи, Том, и ты еще отчитываешь меня за штампы. С каждым годом твои шутки становятся все более глупыми.
— Как и я сам, моя дорогая.
— Да, мы все медленно катимся вниз, такова жизнь. Послушай, я тронута твоей искренностью насчет и твоей, и моей ситуации. Однако сейчас у меня нет желания менять адвоката. Поручи кому-то делать реальную работу, если сам не сможешь, и я заплачу ему, но разговаривать напрямую я хочу только с тобой. Ты единственный адвокат, которого я в состоянии выносить. Будь моим буфером. Вот чего я хочу.
— Ладно. — Он улыбнулся, как показалось Джейни, с оттенком грусти. — Если ты уверена.
— Уверена.
Улыбка на лице Тома погасла, на мгновение сменившись выражением нерешительности. Джейни хотела спросить, что еще его тревожит, но так же быстро это выражение исчезло, и перед ней снова сидел тот человек, которого она знала с самого детства.
— Ну, я поныл и похныкал насчет своей профессиональной неадекватности. Насчет чего тебе хочется поныть и похныкать?
— На самом деле нет ничего такого. Напротив, я хочу показать тебе кое-что, скорее, очень возбуждающее.
Он улыбнулся, украдкой оглянулся и наклонился к ней поближе.
— Прямо здесь? В смысле, я, конечно, трепещу, но мы, что ни говори, в общественном…
Джейни не смогла не рассмеяться.
— Успокойся, слышишь? В прошлый раз ты говорил о том, что неплохо бы мне иметь какую-то уникальную специальность. Как, по-твоему, если я решу уникальную проблему, пусть и не по своей специализации, это может произвести тот же эффект с точки зрения возвращения в профессию?
— Все зависит от проблемы, но да, может. Ты на что-то наткнулась?
— Думаю, да. И не исключено, что на новый синдром. — Она протянула ему список имен. — У всех этих детей одна и та же так называемая «очень редкая» проблема: не то чтобы сломанные, но буквально раздробленные кости. Я добыла это в Большой базе — и не волнуйся, у меня было разрешение.
— Ну, по крайней мере, это радует.
— Я не копалась там нелегально. Стараюсь не делать таких вещей… по совету своего адвоката.
— Абсолютно уверен, что твой адвокат всячески одобряет такую позицию.
— Если не считать того, что от этого, возможно, пострадает его доход.
— Это он переживет.
— Уверена, что да — со мной или без меня. Как бы то ни было, я выявила определенную схему. Как я уже сказала, кости не просто сломаны, они расщеплены, раздроблены. Сходство слишком бросается в глаза, чтобы его не заметить. Я отсортировала все случаи по дате — глянь-ка сюда. — Она вручила ему соответствующую диаграмму. — Видишь? Вот это внезапное возрастание частоты. — На диаграмме был виден драматический пик. — И во всех случаях, о которых я пока читала, самое поразительное сходство состоит в том, что сама по себе травма не могла создать столь серьезной проблемы.
— Что ты хочешь сказать?
— Что здесь налицо какой-то врожденный недостаток. Что-то, делающее организм предрасположенным к неожиданному, необъяснимому раздроблению кости. Может, это генетика. Но не исключено, что в основе лежит какая-то болезнь. И, судя по медицинским записям в картах этих детей, нет никаких признаков, что кто-то другой исследовал проблему. Разве это не делает ее уникальной?
— Похоже на то. Тебе нужно связаться со специалистом в области костных проблем.
— По-твоему, это так просто? Найду кого-нибудь на нефтяной вышке и выдерну оттуда.
Она думала, Том рассмеется, но он вместо того нахмурился.
— Джейни, поищешь и найдешь, не сомневаюсь. Идея исследовать эту проблему, по-моему, неплохая, но я должен быть уверен, что ты будешь информировать меня обо всем, что делаешь. Однако использовать это как средство для восстановления твоей лицензии… не знаю. По-моему, это перебор.
Она задумалась, но потом ее лицо приняло решительное выражение.
— Может, и так. Но, черт побери, мне нужно же чем-то заниматься! Моя нынешняя «работа» не значит для меня абсолютно ничего. Приведет это к восстановлению лицензии или нет, есть шанс сделать доброе дело. В свое время именно это соображение подтолкнуло меня пойти в медицину, просто с годами я как-то подзабыла об этом. А теперь вспомнила и больше забывать не собираюсь.
