— Ты бреешься?
— Да.
— Хотелось бы мне почувствовать запах крема, которым ты пользуешься.
— Мне тоже хотелось бы, чтобы ты могла почувствовать этот запах.
— Исландия, — прошептала она.
— Жду не дождусь.
Когда на следующее утро, после практически бессонной ночи Джейни позвонила Тому, то снова услышала, как бежит вода и лезвие скребет кожу. Усевшись за столик, где они договорились встретиться за завтраком, она остро почувствовала запах его крема для бритья, показавшийся ей замечательным.
По-видимому, она изголодалась по мужским запахам сильнее, чем осознавала, поскольку почувствовала, что краснеет, и постаралась отвлечь внимание от этого, широко улыбнувшись Тому.
«Воспринимай его как священника, — сказала она себе. — Тогда эти низменные потребности быстро сойдут на нет».
Она набрала в грудь побольше воздуха и сделала первое признание.
— Благослови меня, отец, ибо я согрешила.
— Ох, Джейни, мне прямо плохо делается, когда ты таким образом начинаешь разговор. Ладно, что ты натворила на этот раз?
— Я снова занялась раскопками. Однако не в земле.
— Уже легче, по крайней мере…
— Может, и нет. Я… позаимствовала кое-какие данные в Большой базе.
— Джейни! Какого черта… — Он перегнулся через стол и понизил голос. — Ничего не хочу слышать об этом!
— Ты сам сказал, чтобы я рассказывала тебе обо всем, что делаю…
— Все, что имеет отношение к твоему прошению о восстановлении на работе.
— Это имеет отношение, пусть даже не прямое.
— В прошении нельзя делать ссылку на информацию, полученную нелегально. Я имел в виду только твою легальную деятельность.
Она помолчала, огорченная его резкой отповедью.
— Если бы все, что я делаю, было легально, зачем ты вообще мне нужен?
Том сделал глубокий вдох. Джейни не сомневалась, что он считает до десяти. Он выпрямился, стараясь взять себя в руки, и когда заговорил снова, то вполне владел собой.
— Я тебе и не нужен — если тебя не волнует, как провести оставшуюся жизнь. Не нужен — если ты довольна своей нынешней профессиональной ситуацией. Не нужен — если тебя устраивает секс по телефону, хотя, как я уже говорил, кто-то другой, возможно, успешнее меня уладил бы иммиграционную проблему. Если ты абсолютно уверена, что случившееся в Лондоне не будет иметь никаких последствий…
Он замолчал. Джейни, чувствуя себя чуть ли не преступницей, тоже не произносила ни слова.
— Знаешь, какой вопрос стоит под номером один в списке тех, которые юрист не должен никогда задавать клиенту? — спросил он в конце концов.
— Нет.
— Так я тебе скажу. «Вы это сделали?» — вот какой. И я объясню почему. Если кто-то спросит: «Мистер адвокат, ваш клиент виновен?», мы имеем возможность не просто бросить: «Без комментариев», а ответить: «Лично мне ничего об этом не известно».
— Том…
— Поэтому, если кто-то в Биополе пожелает разузнать о твоей несанкционированной экскурсии в их базу данных, что, как тебе несомненно известно, карается законом, я смогу с чистой совестью ответить: «Лично мне ничего об этом не известно». — Он помолчал, явно раздраженный, собираясь с мыслями. — Просто поверить не могу, что Кэролайн принимала в этом участие.
— Похоже, она не думала, что это так уж рискованно.
— Конечно рискованно. Все, что связано с этими идиотами, рискованно.
Она выждала, пока неожиданная эмоциональная пыль осядет, и сказала:
— Мне очень жаль. Просто я никогда не думала, что нужно утаивать что-то от тебя. Прежде у нас не было секретов друг от друга.
— Когда вы с Гарри были женаты, у вас были секреты друг от друга?
— Конечно. Немного.
— Вот и здесь то же самое.
Это прозвучало как последнее слово.
Мгновение Джейни боролась с искушением напомнить ему, что некоторые вещи, которые она в прошлом утаивала от Гарри, были связаны с самим Томом. Кое-какие совместные неблагоразумные юношеские поступки, оставившие по себе сладко-горькие воспоминания. Торопливо загашенная сигарета с марихуаной, выброшенная пивная бутылка. Копы застукали Джейни и Тома, которые припарковали свою машину на пустынной сельской дороге; в те времена в общине, где они вместе росли, люди еще занимались сельским хозяйством, относились к жизни серьезно и были бы, наверное, оскорблены, наткнувшись на них, пребывающих в таком состоянии. Унижение, которое они испытали, когда их заставили выйти из машины, едва одетыми, и коп пробегал лучом фонарика вверх и вниз по их молодым телам, от чего они почувствовали себя окончательно пристыженными. Одеяло на побережье в Велфлите, туман, проникающий под него — и на много миль вокруг никого, кроме одинокого, увлеченного своим делом серфингиста, — где они ласкали друг друга с юношеским восторгом и благоговением.
Однако вряд ли в данный момент имело смысл ворошить прошлое.
— Как бы то ни было, теперь ты знаешь.
— Знаю, — удрученно сказал он. — И мне это не нравится. Будь осторожна, когда тобой вновь овладеет любопытство. Пожалуйста. Никогда не известно, кто крутится поблизости.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду, но пообещала:
— Ладно, буду осторожна.
Едва разделавшись с текущей работой, Джейни открыла в компьютере фонда свою программу с данными, произнесла все необходимые магические слова, и на экране возникла усыпанная красными точками карта, на которой каждый значок обозначал местожительство одного из ее «объектов».
Увиденное изумило ее. Карта изображала все Соединенные Штаты, но точки, за небольшими исключениями, были сгруппированы на северо-востоке. Одна-две на западном побережье в огромном Лос-Анджелесе и всего одна на Среднем Западе, в Сент-Поле, Миннесота.
Однако все обитали в городах, и по большей части на востоке. Самая большая группа сосредоточилась между Нью-Йорком и западным Массачусетсом, где жила сама Джейни.
Фамилии у всех были еврейские. Никто из родителей не имел таких проблем, с какими столкнулись их сыновья, — по-видимому, они досаждали лишь молодому поколению.
Пора поговорить с кем-нибудь из них.
Телефон у пояса резко зажужжал, разрушив сосредоточенность Джейни. Она быстро ответила, выслушала, что ей было сказано, и перевела свою программу в «спящий» режим. Ее желал видеть Человек-Обезьяна.
— Я по-прежнему жду отчета о Папах-католиках, — заявил он.
— Я была слишком занята, Чет.
— Чем?
— Работой, которую, как предполагается, я должна выполнять, чем же еще?
— Я просто проверяю. Не хочу, чтобы ты сделала очередную глупость.
