Теперь же пришла моя очередь показать, что у меня есть характер. Я быстро шагала назад, в аббатство, по лесу, окутанному сгущающимися сумерками, минуя страшные тени и ямы, и ветки, норовившие схватить меня за одежду, но ужас перед этим лесом отошел на задний план, уступив место другому пугающему видению – как выгнутся красиво очерченные брови Жана де Малеструа, когда я расскажу ему, что мне удалось узнать.
– …На это ему с изумлением сказали, что здесь едят маленьких детей.
– Да, в песенке, ваше преосвященство, и от мужчины, который указал мне дорогу. А еще от кое-кого, кому сказал раньше тот, кто слышал от другого человека. И свидетель клянется…
Я не стала упоминать мадам ле Барбье и Жана, чтобы не отвлекать епископа от сути проблемы.
– Жильметта, я много раз говорил, что нам не следует обращать внимание на сплетни…
– Это не сплетни, – твердо возразила я, хотя колени у меня дрожали. – Я узнала все это в результате расспросов. – Наконец я достала из рукава письмо Жана и раскрыла его, чуть более резко, чем следовало. – Посмотрите на письмо моего дорогого сына, которое пришло из самого Авиньона. Все это имеет прямое отношение к причине, заставившей меня отправиться в Машекуль.
Я вздрогнула, потому что выдала себя, а на лице епископа появилась хитрая улыбка.
– В таком случае я, видимо, ослышался, – заметил он. – Мне казалось, вы пошли в Машекуль, чтобы купить нитки и иголки.
Оказавшись уличенной во лжи, я попыталась придумать достойный ответ.
– Да, ваше преосвященство. Это была главная цель.
– Жильметта, вам не следует лгать. Я не настолько суров, чтобы женщина не могла сказать мне правду.
Клянусь всеми святыми, своей строгостью он сам вынудил меня солгать. Но сейчас было не слишком подходящее время обсуждать данный вопрос; это лучше сделать в спокойной обстановке, когда он будет расположен прислушаться к критике. Я скромно опустила голову, рассчитывая, что мне удастся его обмануть.
– Прошу вас, позвольте мне извиниться, ваше преосвященство, за недостаток уверенности в вашей справедливости. Признаюсь, я очень хотела еще раз поговорить с мадам ле Барбье и должна была вам об этом сказать.
Выражение его лица смягчилось.
– Да, вам следовало.
– Но мне действительно были нужны нитки и иголки. А поскольку я отправилась за ними в Машекуль, то решила, что будет разумно встретиться с ней и обсудить заинтересовавшие меня моменты.
Он взглянул на мои пустые руки.
– Значит, вы успели занести свои покупки, прежде чем пришли ко мне.
«Пресвятая Дева, спаси меня!»
– Нет…
– В таком случае, где они?
– Их нет! – нетерпеливо вскричала я. – Мне ничего не понравилось. По какой-то причине рынок был довольно пуст.
Одна бровь медленно поползла вниз.
– Вообще ничего?
– Ничего, – подтвердила я.
– Хм-м-м. Возможно, все купцы собрались сегодня здесь, в Нанте, какая жалость. Вы часто возвращаетесь после своих вылазок с огромным количеством покупок, умудрившись приобрести больше, чем собирались. А потом часами рассуждаете о том, какие чудесные вещи вам удалось найти. Я уже давно понял, что вы таким способом пытаетесь оправдать то, как тратите средства аббатства, и, должен признаться, с нетерпением жду этих мгновений, потому что вы светитесь от удовольствия и демонстрируете чудеса изобретательности, придумывая, как можно использовать то, что вы купили. Сегодня вы вернулись с пустыми руками, и, значит, не будет увлекательных историй, если не считать дикой сказки о том, что кто-то ест маленьких детей.
– По крайней мере, они ничего не стоили аббатству…
– …Учитывая, что они собой представляют.
На мгновение я спросила себя, знал ли мой Этьен меня так же хорошо, как этот человек.
– Признаюсь, меня несколько отвлекла история о пропавшем ребенке, но зато я не потратила зря денег.
– Только немного времени. И «немного» – еще мягко сказано, если вспомнить, чем вы сегодня занимались. Надеюсь, эта история не будет отвлекать вас и в дальнейшем.
– Ваше преосвященство, я выполнила все свои обязанности, прежде чем покинула аббатство. Согласна, одна из целей моего путешествия слишком сильно меня увлекла, но вы должны понимать, что этой историей следует заняться – дети действительно исчезли, и объяснения случившемуся нет. Дети. Понятно, что они не принадлежат к благородным семьям, но…
– Мы наверняка знаем только про одного ребенка.
– Ходят упорные слухи, что были и другие. – Голос у меня вдруг стал пронзительным и не понравился даже мне самой. – Вы знаете обо всем, что происходит в наших краях. Наверняка ваши советники докладывали вам об этом.
– Вы преувеличиваете. Существует множество вещей, о которых я не знаю. И мои «советники», как вы их называете, ничего мне не говорили о пропавших детях.
Человек, наделенный громадной властью, в чьи обязанности входит столь многое защищать ради себя и других, должен располагать множеством шпионов, которые приносят ему самые разнообразные сведения. Он узнает все, что ему необходимо и что хочет знать, без особого труда.
– Это ненормально, когда исчезают дети, – не унималась я. – Вне всякого сомнения, вы можете выяснить, что с ними происходит.
– Сестра, вы намекаете на то, что с ними происходит нечто противоестественное, если дело действительно обстоит так, как вы говорите? Гораздо разумнее предположить, что они сбежали или пропали по какой-то несчастливой случайности и их останки еще не найдены. Кроме того, речь идет о нескольких детях, а не о дюжинах. В противном случае ситуация была бы совсем другой.
– Возможно, их на самом деле дюжины. Было бы мудро с нашей стороны выяснить, как обстоит дело, прежде чем мы отмахнемся от всех жалоб, объявив, что ничего особенного не происходит.
– Пустая трата времени, – заявил он.
Я подождала несколько мгновений, а потом сказала:
– Вы бы так не думали, если бы это был ваш ребенок. – Я опустила глаза на поднос с церковными принадлежностями. – Вы закончили свои приготовления. С вашего разрешения, ваше преосвященство, я пойду в свою комнату. Для молитвы в одиночестве. Я устала.
Не дожидаясь ответа, я направилась к двери. И вдруг почувствовала, что он положил руку мне на плечо. Я обернулась и наградила его сердитым взглядом.
– Я приношу вам свои извинения, Жильметта. – Он был полон раскаяния, по крайней мере в тот момент. – Вы правы, мне не дано понять, что вы чувствуете.
Благодарная улыбка рвалась на мои губы, но я прогнала ее и попыталась воспользоваться стратегическим преимуществом, которое он мне предоставил.
– Ваше преосвященство, позвольте мне выяснить, пропадали ли еще дети, и если пропадали, тогда, с вашего благословения, я попытаюсь узнать, что происходит.
