– А кому-нибудь из них разрезали живот?
Он посмотрел мне в глаза.
– Да. Большинству. А теперь скажите мне, зачем вам знать такие страшные подробности?
Не обращая внимания на его вопрос, я проговорила:
– Ваше преосвященство, я хочу предпринять еще одно путешествие. Но оно будет длиннее предыдущего. И я бы попросила вас отправить со мной брата Демьена.
Он отложил в сторону работу.
– Это невозможно. Я не могу вас сейчас отпустить.
– Попросите сестру Элен меня заменить.
– Брат Демьен тоже нужен…
– Мы уже почти собрали урожай, и в нас обоих нет острой необходимости.
– И куда вы собираетесь отправиться? Мы уже…
Я подняла руку, и он замолчал.
– Я хочу кое-что выяснить.
Глава 20
Самолет стартовал, словно ракета, из аэропорта Джона Уэйна и сильно накренился, ложась на курс. Впрочем, остальная часть полета прошла спокойно. Мне даже показалось, что в воздухе мы находились меньше, чем на земле, где шли бесконечные проверки службы безопасности перед тем, как нам разрешили подняться на борт. Мы приземлились в «Ньюарке»
[44]
; я впервые лично увидела, как изменился Нью-Йорк после 11 сентября. Все пассажиры молчали, пока мы не вышли из аэропорта. Никому и в голову не пришло разговаривать.
Наша пятерка села на рейсовый автобус, который повез нас в скромный отель. Поскольку я оказалась единственной женщиной, мне достался номер на одного человека, а моим коллегам пришлось поселиться по двое. Все получилось удачно. Мне даже удалось узнать кое-что полезное во время занятий в пятницу. К сожалению, придется пропустить следующий день, хотя преподаватель обещал затронуть весьма любопытные вопросы. Поисковые машины, исходно созданные для расследований, услуги по уплате налогов при получении заработной платы, нечто напоминающее Lexus Nexus
[45]
, сфокусированное на плохих парнях. Но у меня были другие дела.
В субботу утром я выскользнула из отеля в шесть часов утра, пока все еще спали. На двери я повесила табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», а под номера коллег засунула листок, в котором написала, что ночью плохо себя чувствовала из-за женских неприятностей и утром намерена поспать. Мужественные полицейские, способные без дрожи смотреть в дуло пистолета, бледнеют от перспективы встречи с женским тампоном.
Детектив Питер Москал обещал встретить меня на Южной станции. Он заверил меня, что ему очень удобно туда добираться. Я сказала, что возьму такси, но он настоял, что заедет за мной.
Я сразу же узнала его по золотому значку, свисающему из кармана кожаной куртки, но он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Москал был красив, как Клинт Иствуд, с такими же резкими чертами лица, хорошо подстриженными волосами. Высокий, стройный полицейский двигался легко и уверенно. Я не заметила даже намека на седину, хотя ему было уже под пятьдесят.
И он не носил обручального кольца.
– Похоже, у вас очень рано становятся полицейскими, – сказала я.
Он широко улыбнулся.
– Точно. Я поступил в академию четырехлетним. Но теперь мне уже пора в отставку – во всяком случае, моя жена считает именно так.
Проклятье. Самые лучшие всегда заняты.
– Я хочу вас поблагодарить за то, что вы готовы потратить на меня часть субботы.
– Все в порядке. Дети делают уроки, а я уже не могу помочь им с математикой.
Он подарил мне обаятельную улыбку.
– Понятно. Значит, дела у вас. – При таком раскладе я решила не терять времени.
– Да, лежат у меня на столе. Пожалуй, стоит заехать в участок, чтобы вы могли их посмотреть – там очень много материала. А затем, если захотите, я отвезу вас на места преступлений. Впрочем, они сильно изменились. Надеюсь, вы не рассчитываете найти что-нибудь новенькое через два десятилетия.
– Буду рада, если здания стоят на прежнем месте. Черт побери, в Лос-Анджелесе у меня часто создается впечатление, что дома там появляются и исчезают. Хорошо бы увидеть места, где происходили похищения. Я постепенно начинаю понимать, что за человек Дюран; и мне хочется представить, каким он был раньше. Если возможно, поговорить с тем, кто вел расследование.
– Здесь я вас должен разочаровать. Ведущий детектив… Скажем так: у него возникли серьезные проблемы с алкоголем. Он и двух слов связать не может. Сержант, который первым оказался на месте преступления, уже три года как ушел в отставку. Очень скоро выяснилось, что у него рак, – в прошлом году он умер.
– Проклятье. Надеюсь, его жена получила страховку.
– Он не был женат.
– Что ж, значит, он не оставил вдову без средств к существованию.
– Да. Шон О'Рейли родился в богатой семье. На самом деле он был дядей Уила Дюрана.
– Бросьте. Не может быть.
Мимо стремительно проносились здания. Москал кивнул.
– Тем не менее это правда. Я вырос неподалеку и хорошо знал его семью. Мы там все друг друга знаем, по крайней мере понаслышке.
Тут только я поняла, в какое странное положение попала.
– Простите меня, если я сделала ложное предположение. Но разве Москал… не европейская фамилия? Мне казалось, что американцы с ирландскими корнями – это довольно замкнутое сообщество.
– Неплохо сказано, детектив, – со смехом отозвался Москал. – У меня польская фамилия. Я вижу, вы получили неплохое образование.
– Раз в год мы проходим переподготовку – и нас не спрашивают, хотим мы этого или нет.
– Девичья фамилия моей матери была О'Шоннесси. Но она сохранила все семейные связи, хотя и вышла за поляка.
– Теперь все встало на свои места.
Мы мчались на юго-восток, через портовый район. Постепенно на смену серым индустриальным кварталам пришли ряды домов, выкрашенных в пастельные зеленые и желтые тона. Подобно сползающему леднику, город оказывал давление на жилые кварталы. Интересно, насколько энергично они сопротивляются, или лед уже осел?
– У Дюрана две сестры, Шон был братом его матери. Они жили в очень симпатичном доме, который стоял на пляже. Я вам настоятельно рекомендую поговорить с кем-нибудь из его семьи; они необычные люди.
– В каком смысле?
