— Вы с ней посидите? — спросил я.
— Да-да. Не беспокойся.
Все так же, в полутьме, я спустился ощупью по коварной лестнице и вышел в затопленный двор. Гроза отбушевала, ветер улегся, но небо по-прежнему хмурилось и дождь шел с тем же злобным упорством.
Следуя указаниям, я отыскал нужный дом и постучался в кухонную дверь; молоденькая служанка с некоторым сомнением допустила меня в чулан для мытья посуды. Здесь мне пришлось ждать почти час, пока мистер Лимпенни (фамилию я узнал от девушки) закончит завтракать — я не подумал о том, что час еще слишком ранний. Наконец служанка провела меня в «гостиную для завтрака», пред очи хозяина, который за чайником и остатками еды читал «Морнинг пост».
— Что вам нужно? — спросил он коротко, лишь немного опустив газету.
Я пытался заговорить, но слова не шли с языка.
— Давайте, юноша, выкладывайте. Не отнимайте время, — раздраженно буркнул клерк.
— Это по поводу моей матери.
— Извольте обращаться с должной почтительностью, — прервал он меня.
— Прошу прощения, сэр. — Я попытался продолжить: — Моя мать… моя мать только что умерла, и у меня нет денег, чтобы ее похоронить.
— Вам повезло, — откликнулся клерк.
Я вытаращил глаза, а он, брезгливо вытерев руки салфеткой, продолжил:
— Мы хороним нищих раз в неделю, и, на счастье, завтра как раз похоронный день.
Не глядя на меня, он встал и вышел.
Не зная, чего он от меня ждет, я последовал за ним по коридору и очутился в маленькой комнатушке, служившей, очевидно, кабинетом, если судить по пачкам бумаг, перевязанных розовыми лентами, старым сундукам и жестяным коробкам для документов (все это было нагромождено по углам и полкам).
— Необходимо уладить некоторые формальности. — Клерк уселся за небольшой письменный стол. Он вытащил ящик, убрал со стола печатный листок, очинил перо и взглянул на меня. — Как звали нищую?
— Миссис Мэри Мелламфи, сэр. — Мне внезапно не захотелось открывать настоящее имя.
— Мелламфи, пол женский. Ирландка, надо полагать, — устало проговорил клерк. — К какому округу приписан супруг вашей матери? — Он с ухмылкой поправил себя: — Ваш отец, то есть?
— Не знаю, мистер Лимпенни.
Он вздохнул.
— Вот народ. С чего вы взяли, будто имеете право являться сюда и за здорово живешь умирать на денежки налогоплательщиков? Вам, наверно, и дела нет, что вы лишаете наш приход права потребовать, чтобы приход вашей матушки возместил стоимость ее похорон? А известно ли вам, что приличные похороны нищего обходятся в целых два фунта? На один только гроб идет двенадцать шиллингов!
Ответа как будто не требовалось, и я рискнул промолчать.
— Небось, захотите, чтобы кто-нибудь ее обрядил?
— Да, пожалуйста.
— Ничуть не сомневался, — произнес он негодующе, словно я прежде уверял в обратном. Он добавил: — Это приход тоже оплачивает. — Взяв еще один лист бумаги, клерк стал его заполнять. — Адрес покойной?
— Митра-Корт, сэр.
— Так я и знал. — Он протянул второй листок бумаги мне. — Идите с этим ордером в дом номер два на Или-Корт и спросите миссис Лиллистоун.
— И это все?
— А чего вы хотите еще? — огрызнулся он, берясь за колокольчик, лежавший на столе. — Ступайте.
В дверях появилась служанка.
— Проводи мальчика прямиком к выходу, — распорядился мистер Лимпенни. — Прямиком, я сказал.
На улице я рассмотрел выданный мне лист бумаги: там было указание для миссис Лиллистоун обмыть, обрядить и уложить в гроб тело «нищенки» по указанному адресу. Когда я нашел дом и постучал в дверь, последовало долгое молчание, потом наверху открылось окошко и в нем показалась женщина.
— Что там? — спросила она.
— Это моя матушка. — Мне пришлось кричать.
— Откуда вы?
— С Митра-Корт. Ясно. Она вот-вот?
— Она уже.
Окинув меня пристальным взглядом, женщина скрылась, окошко захлопнулось. Вскоре отворилась дверь на улицу, и я увидел свою собеседницу, крупную неопрятную женщину в не слишком чистом платье. Она на ходу надевала шляпку и закрепляла завязки.
— Идем, — бросила она. — В таких случаях время дорого.
— Вы, наверное, меня не поняли. — Я протянул ей ордер. Едва скользнув по бумаге взглядом, она вернула ее мне:
— А что есть он, что нет. Читать-то я не умею.
— Это распоряжение обрядить.
Она засмеялась:
— А я-то о совсем другом подумала. Слышала, есть женщина, которая вот-вот. Но мне все едино. И на этот свет снаряжаю, и на тот. Чаще всего как раз таким порядком: одно следует за другим. Подождите! — внезапно сказала женщина и захлопнула дверь.
Я притулился в дверном проеме, прячась от дождя, который все не прекращался. Минут через десять миссис Лиллистоун вновь появилась на пороге с разнообразным снаряжением: небольшим котлом, жестяным тазом и саваном из самой дешевой ткани, перекинутым через руку.
По дороге она спросила:
— Кто с ней остался сидеть — кто-нибудь из родственников?
— Нет. Чужая старая женщина.
Миссис Лиллистоун тихонько присвистнула, но ничего не сказала до самого Митра-Корта, где при виде потоков грязной воды, которые ей предстояло переходить вброд в деревянных башмаках, у нее вырвалось недовольное восклицание. Она строго указала на состояние лестницы, словно я был в нем повинен, и с немалыми трудностями взобралась по ней вместе с предметами своего ремесла, отказавшись в то же время доверить мне хотя бы часть.
Когда мы вошли в комнату, мне почудилось, что все находившиеся там примолкли, и еще меня поразило, что Лиззи нигде не было видно, а в нашем углу сидела посторонняя семья. Миссис Лиллистоун и ирландка средних лет обменялись приветствиями, я указал на тело, миссис Лиллистоун направилась в угол и откинула одеяло.
— Так я и думала, — проговорила она. — Ничего не осталось.
Я закрыл лицо руками и отвернулся.
— Старуха ее раздела, — пояснила женщина из незнакомой семьи. — Сказала, что она ее мать и собирается ее обмыть, но ушла куда-то с одеждой и не вернулась.
— Оставила только это кольцо. — Миссис Лиллистоун подняла матушкину руку.
Я не смотрел.
— Она не смогла его снять, — сказала еще одна участливая соседка.
Мне не нужно было смотреть, так как я знал, что это простое медное кольцо, которое матушка сделала себе в обмен на золотое, проданное в тот день, когда на нас напал бейлиф. На нем были грубо выгравированы ее инициалы, и стоило оно пенса два.
— Исполнила за меня часть моей работы, — заметила миссис Лиллистоун, закатывая рукава.
