Книга Квинканкс. Том 2, страница 96. Автор книги Чарльз Паллисер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Квинканкс. Том 2»

Cтраница 96

— Вероятно, это моя внучатая племянница, — сказала она.

Я в панике вскочил с места, ибо понятия не имел, о ком она говорит, и предположил, что речь идет о леди Момпессон.

Старая леди прижала палец к губам, а потом громко произнесла:

— Входи, дорогая.

Дверь медленно отворилась, и, к великому своему облегчению и радости, я увидел на пороге не кого иного, как Генриетту.

— Вы здесь! — воскликнула она.

Мы все трое были одинаково поражены.

— Откуда вы знаете друг друга? — спросила старая леди.

— Дорогая бабушка, — с улыбкой промолвила Генриетта, — я как раз собиралась сообщить тебе удивительнейшую вещь. Помнишь, я говорила тебе про маленького мальчика, с которым познакомилась в Хафеме и о котором никогда не забывала?

Старая леди кивнула и посмотрела на меня горящими от возбуждения глазами.

— Который назвался Хаффамом!

— Ты помнишь! — воскликнула Генриетта.

Я покраснел, ибо сам я слишком хорошо помнил, что именно мое заявление о своей принадлежности к роду Хаффамов, сделанное в присутствии миссис Пепперкорн, помогло Момпессонам обнаружить тайное убежище моей матери, со всеми вытекающими отсюда несчастливыми последствиями.

— Так вот, несколько недель назад я вроде бы узнала того маленького мальчика — теперь, разумеется, повзрослевшего — в прислужнике, принесшем подносы с закуской нам с мисс Филлери. Я решила ничего не говорить тебе, покуда не удостоверюсь окончательно. А сейчас пришла сообщить, что нам с ним удалось поговорить сегодня днем, и я убедилась, что это действительно он. И он поведал мне в высшей степени удивительную историю. Но как так вышло, что вы уже успели подружиться?

— Ну и ну! — воскликнула мисс Лидди. А затем она рассказала, как узнала меня по моему сходству с дедом (скорее, чем с отцом), ни словом не упомянув, разумеется, о том, что видела меня в ночь ограбления.

— Джон, — спросила Генриетта, — вас не хватятся внизу?

— В ближайшее время — нет, — ответил я. — По воскресеньям и праздникам слуги не столь пунктуальны в части работы, как в обычные дни.

Старая леди сухо улыбнулась.

— Тогда располагайся поудобнее, а я продолжу с твоего позволения.

Я присел в кресло у двери, и наша хозяйка налила нам по бокалу мадеры.

— В первую очередь, моя дорогая, — сказала старая леди, бросив на меня заговорщицкий взгляд, — нам следует поставить молодого джентльмена на равную ногу с нами, объяснив, какие отношения нас с тобой связывают.

— Ну, это проще простого, — отозвалась Генриетта. — Это моя двоюродная бабушка и единственный друг на свете.

Она подошла к сидящей на диване старой леди и нежно поцеловала поблекшую щеку.

— Много, много раз, будучи испуганным одиноким ребенком, я тихонько пробиралась в эту комнату и находила здесь утешение.

— И засахаренные фрукты, милочка, — со смехом добавила мисс Лидди.

Генриетта присела рядом с ней.

— Дорогая бабушка, думаю, только благодаря тебе я не превратилась в угрюмое, ожесточенное существо.

— Ах, если бы только я могла сделать для тебя больше, — вздохнула мисс Лидди. — И если бы только могла сделать что-нибудь, чтобы предотвратить судьбу, которая ждет тебя, Генриетта, и тебя, Джон, поскольку вы оба принадлежите к этому роду.

Генриетта пришла в такое же недоумение, как я.

Потом меня вдруг осенила одна мысль.

— Мисс Лидди, мы Генриеттой состоим в родстве?

— Да, но очень далеком. У вас общий прапрапрадед, Генри, который являлся отцом Джеффри Хаффама, а следовательно, вы пятиюродные брат и сестра. И вы оба приходитесь родней мне, хотя ни в одном из вас нет ни капли крови Момпессонов. Я же наполовину Хаффам, наполовину Момпессон. Я состою в гораздо более близком родстве с тобой, Джон, чем с Генриеттой, ибо она приходится мне всего лишь троюродной внучатой племянницей. Так что, полагаю, если она не возражает, ты тоже можешь называть меня бабушкой.

— Но не при посторонних, — улыбнулся я.

Старая леди не расслышала:

— Двое молодых людей, — проговорила она, глядя на нас пристально, но отстраненно. Генриетта повернулась ко мне, и я смущенно отвел глаза. — Когда-то я была такой же молодой. Я помню твоих дедушку и бабушку, Джон. Какой красивой четой новобрачных были они, Элайза и Джеймс! — (Конечно, она имела в виду моих прадеда и прабабку. Но разве мистер Эскрит не говорил что-то об этом бракосочетании?) — Элайза была сестрой человека… сестрой человека, за которого я собиралась выйти замуж. — Она повернулась ко мне, и я увидел блеснувшие в ее глазах слезы. — Тоже по имени Джон, ибо твоего отца назвали в его честь. Наше бракосочетание должно было состояться в один день с ними.

Она умолкла, и после паузы Генриетта спросила:

— Но что случилось, бабушка?

— Он умер, — тихо проговорила она. — И сколько молодых жизней отравило то злое дело! И еще отравит. Теперь я вижу законного наследника хаффамского состояния в должности мальчика на побегушках.

— Но почему именно здесь? — осведомилась у меня Генриетта.

Мисс Лидия предостерегающе взглянула на меня, словно не советуя отвечать. Меня охватило безотчетное чувство вины при мысли о цели моего появления в этом доме, а потом еще и раздражение, когда я подумал о том, что (если я правильно понял мисс Лидию) завещание давно пропало и, следовательно, в тайнике его нет в любом случае. Я почти обиделся на Генриетту за то, что она заставила меня испытывать столь неприятные чувства.

— Милая Генриетта, — сказала мисс Лидия, — Джозеф с минуты на минуту принесет нам ужин. Он не должен застать здесь Джона.

— Да, конечно, — согласилась она.

И вот, к великому своему облегчению избавленный от необходимости отвечать, я проворно встал с кресла, собираясь удалиться.

— Постарайся прийти в следующее воскресенье, в это же время, — сказала мисс Лидия.

— Постараюсь изо всех сил, — пообещал я. — Но возможно, мне не удастся вырваться. Если нам вдруг понадобится срочно снестись, мы можем обмениваться записками. Спрячьте свою в одной из туфель, которые выставляете за дверь, а я пришлю вам ответ таким же манером, ибо чистка обуви входит в мои обязанности.

Они рассмеялись, а я добавил:

— Только пишите невразумительно — на случай, если записку перехватят.

Затем я осторожно открыл дверь, выскользнул в коридор и быстро спустился по задней лестнице. Мое длительное отсутствие осталось незамеченным за всеобщим бурным весельем, по-прежнему продолжавшимся в общей столовой. Но, увидев, который теперь час, я понял, что с минуты на минуту явится ночной сторож и запрет заднюю дверь. Таким образом, идти на встречу с Джоуи было уже поздно, и я испытал легкие угрызения совести при мысли о долгом дежурстве, которое бедняге пришлось нести за конюшнями в холодный рождественский день.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация