Книга Чума на оба ваши дома, страница 57. Автор книги Сюзанна Грегори

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чума на оба ваши дома»

Cтраница 57

Врач вспомнил ту ночь, когда Август заявил, что у него в комнате черти и они хотят сжечь его заживо. Теперь все стало ясно: кто-то пробрался в каморку Августа через люк, запер дверь и попытался поджечь кровать. Когда Бартоломью с Майклом высадили дверь, злоумышленник сбежал тем же путем. Но это не значило, что Майкл тут ни при чем. Он вполне мог выбраться с чердака через второй люк и, бегом бросившись к лестнице Августа, подоспеть как раз вовремя, чтобы помочь Бартоломью выбить дверь. Это объяснило бы и тот факт, что бенедиктинец оказался почти полностью одет посреди ночи.

Кинрик носил еду из кухни в зал – близилась главная трапеза дня. Бартоломью быстро прошел в дверь и поднялся по лестнице в зал. Там было холодно и мрачно. Кинрик зажег свечи, но они лишь усугубляли ощущение холода и мрака, мерцая и трепеща под порывами холодного ветра из окон.

Бартоломью налил себе из котла супа из лука-порея и уселся рядом с Джослином Рипонским, скорее ради компании, чем по дружбе. Джослин потеснился и принялся рассказывать ему, что землевладельцы вынуждены платить работникам бешеные деньги, лишь бы зазвать их к себе на ферму. Чума унесла стольких, что оставшиеся в живых были нарасхват и могли заламывать любые цены.

Джослин злорадно потирал руки, описывая бедственное положение богатых землевладельцев. Потом принялся излагать свой план собирать людей в артели и продавать их труд оптом. Так работники получат неплохую власть над землевладельцами и смогут добиться лучшей оплаты и условий труда. Если один землевладелец будет обращаться с ними нечестно, они перейдут к другому, который предложит лучшие условия. Себе Джослин отводил роль посредника для этих артелей. Бартоломью цинично задался вопросом, какую долю заработка предприимчивый Джослин потребует себе за труды. И попытался сменить тему.

– Вы не собираетесь возвращаться обратно в Рипон?

– Пока можно заработать здесь, нет, – отвечал Джослин.

Бартоломью сделал еще одну попытку.

– Что побудило вас приехать в Кембридж? – спросил он, выбирая ломтик солонины, не слишком отливающий зеленью плесени.

Джослин, явно раздосадованный тем, что его уводят от темы, щедро плеснул себе еще вина – оно ведь принадлежало колледжу.

– Я списался с мастером Суинфордом. Мы с ним дальние родственники, и я поступил сюда, потому что собираюсь открыть грамматическую школу в Рипоне и хотел подучиться, как это лучше всего сделать. У меня есть дом, который можно пустить в дело, а поскольку это будет единственная грамматическая школа на многие мили вокруг, я не сомневаюсь, что преуспею.

Бартоломью кивнул. Все это он знал от Суинфорда, когда тот спрашивал членов коллегии, нельзя ли его родственнику пожить в Майкл-хаузе в обмен на преподавание грамматики. На словах план Джослина звучал благородно, но, познакомившись с ним лично, Бартоломью пришел к убеждению, что школа открывается исключительно ради извлечения прибыли и едва ли будет иметь отношение к распространению идеалов просвещения.

Обязанностью Бартоломью, как самого старшего из присутствующих членов коллегии, было чтение благодарственной молитвы, которая венчала каждую трапезу в колледже. Покончив с этим, он удалился к себе в комнату.

Грею не удалось купить все лекарства, которые были необходимы Бартоломью, и у него не оставалось другого выбора, кроме как пешком отправиться в Барнуэлльское аббатство и посмотреть, нельзя ли позаимствовать что-нибудь у тамошнего лекаря. Бартоломью подождал, пока студент поест, потом собрался в дорогу под дождем.

– Можешь не ходить, – сказал Бартоломью, когда Грей начал ворчать. – Оставайся в колледже, поможешь в лазарете.

– Я не против того, чтоб побывать в аббатстве, и мне хотелось бы побольше узнать о лекарствах. Просто мне не нравится все время ходить пешком. Вчера ночью, сегодня опять. Почему бы вам не завести лошадь?

Бартоломью вздохнул.

– Только не начинай, Сэмюел! У меня нет лошади, потому что она мне не нужна. К тому времени, когда она будет под седлом и готова тронуться в путь, я уже дойду, куда мне надо.

– Да, а как же ваши прогулки в Трампингтон? – дерзко поинтересовался студент.

Бартоломью почувствовал, что его нетерпение перерастает в раздражение.

– Я обычно одалживаю лошадь у кого-нибудь или нанимаю.

– Но сейчас вы не можете ничего нанять, ведь все конюхи умерли от чумы. А Стивен Стэнмор ни за что в жизни не одолжит вам лошадь после того, что случилось с прошлой.

Бартоломью стремительно обернулся и ухватил Грея за грудки.

– Послушай! Тебе не нравится ходить пешком. Тебе не нравятся мои пациенты. Ты не одобряешь того, сколько я с них беру. Может, найдешь себе другого учителя, раз я тебя не устраиваю?

Он отпустил студента и пошел дальше. Через несколько шагов он услышал, что Грей следует за ним. Он оглянулся, и юноша ответил ему недовольным взглядом исподлобья, точно избалованный ребенок. Дулся он всю дорогу до аббатства, пока разговор, который Бартоломью завел с тамошним лекарем о чуме, не отвлек его от мрачных мыслей. Мэттью сожалел о своей вспышке; в конце концов, парень спас ему жизнь. Он сделал попытку вовлечь Грея в обсуждение и постарался сделать так, чтобы студент понял, какие лекарства он берет у лекаря и каково их назначение.

Потом Бартоломью и лекарь оставили Грея складывать травы и снадобья в сумку, а сами вышли под дождик.

– Много монахов вы потеряли? – спросил Бартоломью.

Лекарь склонил голову.

– Больше половины, а вчера умер отец настоятель. Наверное, наш открытый образ жизни способствует распространению болезни. Вы слышали, что все доминиканцы мертвы? Но что мы должны делать? Отступить от устава и затвориться, как отшельники?

На этот вопрос у Бартоломью ответа не нашлось.

Когда Грей закончил, они распрощались с лекарем и пошли по мощеной дороге к городу. Дурное настроение юноши развеялось без следа, и он принялся болтать о том, что собирается делать, когда закончит учение. Слушая его, Бартоломью впал в уныние. Неужели люди думают только о том, как обогатиться?

Внезапно Грей потянул его за край плаща.

– Надо сходить к Святой Радегунде! – сказал он.

– Зачем это? Они нас не впустят.

– А вдруг Филиппа вернулась туда, когда ушла от вашей сестры?

Бартоломью уставился на него. Грей был прав! Почему он не подумал об этом раньше? Студент зашагал по дороге, и Бартоломью нагнал его, когда тот уже барабанил в ворота монастыря. Пока они ждали ответа, Бартоломью не находил себе места, нетерпеливо вытирая с лица капли дождя. Грей перескакивал с ноги на ногу, пытаясь согреться. Бартоломью взглянул на дверь и, несмотря на всю свою озабоченность, отметил, что ворота уже начинают зарастать сорняками. Монахини всерьез оберегали свое уединение.

Небольшая решетка в дверном оконце с грохотом упала.

– Чего вам? – послышался неприветливый голос.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация