Кинрик явно избегал встречаться с Бартоломью взглядом. Похоже, на этот раз сметливый помощник не проявил обычного усердия, пронеслось в голове у доктора.
Несколько мгновений спустя к ним присоединился Майкл. Его пухлые щеки покрывала мертвенная бледность.
– Нам нельзя здесь оставаться, – первым делом заявил он и потянул Бартоломью за рукав. – Рассказ де Белема не имеет никакого отношения к истине. Он пытался внушить нам, что сатанинские секты не представляют опасности. Но мы своими глазами видели, что здесь поклоняются злу и пороку. Не сомневаюсь: все, что ныне творится в нашем городе, дело рук этих мерзких вероотступников.
Кинрик первым вышел в церковный двор и осмотрелся, дабы убедиться, что никто из сектантов не скрывается поблизости. Бартоломью и Майкл вели под руки отчаянно хромавшего Джонстана. Реку они снова перешли вброд, по пояс в холодной воде. Из-за проктора, тяжело повисшего на руках товарищей, передвигались они куда медленнее, нежели в прошлый раз. Когда небольшой отряд, наконец, оказался у задних ворот Майкл-хауза, Бартоломью вздохнул с облегчением. Миновав фруктовый сад, они вошли в кухню. Кинрик отправился за педелями Джонстана, по-прежнему стоявшими в карауле. Бартоломью разжег огонь. Ночь выдалась холодная, а Майкл и Кинрик, наблюдавшие за церемонией со двора, промокли до нитки.
Поставив на огонь кастрюльку с вином, доктор принялся осматривать ногу Джонстана. На поврежденной лодыжке расплылся огромный синяк, и нога так распухла, что стала едва ли не вдвое толще обычного. Бартоломью тщательно перевязал ее и устроил на стуле, подложив для мягкости свой плащ. Оглядев бледные лица товарищей, он убедился, что все они пребывают в подавленном настроении. Продрогшего Майкла по-прежнему сотрясала крупная дрожь. Бартоломью налил им подогретого вина. Майкл осушил свой бокал со скоростью, поразительной даже для него, и потянулся за новой порцией.
– Кому-нибудь удалось разглядеть лицо главаря мерзкого шабаша? – подал голос Джонстан.
Все отрицательно покачали головами.
– Вот неудача, – вздохнул Бартоломью. – Я надеялся, что ты его видел, Майкл.
– Нет, он был слишком далеко, – пожал плечами Майкл. – К тому же он низко надвинул на лицо капюшон. Я еще удивился, как он ухитряется ходить почти вслепую. Но одного из участников сборища я узнал. Представьте себе, там был Ричард Талейт.
– Шериф? – потрясенно выдохнул Джонстан.
– Нет, его отец, торговец. Возможно, шериф тоже присутствовал, но я его не разглядел.
– Зато его матушка там точно была, – произнес Бартоломью. – Супруг ее так испугался, когда с потолка полилась кровь, что бросил несчастную женщину на произвол судьбы.
– Откровенно говоря, я тоже испугался, – содрогнувшись, признался Кинрик. – Сначала я думал, это краска, но потом пригляделся и увидал, что это самая настоящая кровь.
– Скорее всего, то была кровь козла, – предположил Бартоломью.
– Да-да, кровь козла, – подхватил Джонстан.
– Что до меня, то я от страха едва не лишился рассудка, – приглушенным голосом изрек Майкл. – Помните, как черная птица вдруг возникла из темноты? Ох, а когда я увидал козлиную голову, спустившуюся с небес, душа у меня ушла в пятки. Не приведи господь еще раз увидать такое. Воистину, сам князь тьмы посетил этой ночью сборище своих нечестивых приспешников.
Кинрик согласно кивал, а Джонстан, закрыв глаза, несколько раз истово перекрестился.
– Скажите, Мэттью, а чем занимались те двое, что притаились на чердаке поблизости от вас? – осведомился проктор. – Я никак не мог разглядеть, что они делают.
Тут только Бартоломью осознал, что стал единственным свидетелем тайных трюков, столь поразивших всех прочих очевидцев. Кинрик и Майкл наблюдали за церемонией со двора, а Джонстан был слишком далеко. Фальшивые чудеса, происходившие во время магического ритуала, ввели в заблуждение не только сатанистов, но и сторонних наблюдателей. Неудивительно, что у них такой подавленный вид, усмехнулся про себя Бартоломью.
– Отвратительные знамения, свидетелями которых мы стали нынешней ночью, служат наилучшим доказательством твоих слов, Майкл, – с улыбкой изрек доктор. – Ты ведь часто твердишь, что представители рода человеческого имеют привычку приписывать дьяволу свои собственные злодеяния.
Остаток ночи Джонстан провел в кабинете Бартоломью, на соломенном тюфяке. Утром явились два педеля, чтобы отвести своего патрона домой.
– В течение нескольких дней вы должны дать больной ноге покой, – напутствовал его Бартоломью. – Есть кому о вас позаботиться?
– Да, я ведь живу с матушкой, – улыбнулся Джонстан. – И уж, конечно, она будет меня холить и лелеять. Но при этом беспрестанно ворчать, что лишь закоренелый безумец способен лазить по крышам в потемках.
Расставшись с неунывающим младшим проктором, Бартоломью принялся перебирать в памяти сведения, что им удалось раздобыть. Быть может, несколько дней назад он столкнулся в саду с главой секты и двумя его приспешниками? Нет, возразил сам себе Бартоломью. Незнакомец, впившийся зубами в его руку, был огромного роста, чего нельзя сказать ни про одного из сатанистов. А вот под описание «обыкновенного» человека, данное Сибиллой, все трое вполне подходят. Да, не исключено, что городских проституток убивал кто-то из них. Ведь согласно предсказанию главы секты, очередное убийство совершится до появления на небе новой луны. Наверняка сатанист утверждал это, рассчитывая на своих подручных, искушенных в кровопролитии.
А если глава нечестивой секты – не кто иной, как Николас из Йорка, убедивший свою паству, что он воскрес из мертвых по милости князя тьмы? Чем больше Бартоломью припоминал хитрости, на которые пускался главарь с целью навести ужас на сектантов, тем более достоверным представлялось ему это предположение. Что может потрясти души сильнее, чем мертвец, восставший из могилы? Тем более что многие своими глазами видели Николаса в гробу.
Тут в дверь комнаты Бартоломью просунулась голова Майкла.
– Мы должны во что бы то ни стало предотвратить новое убийство, – заявил доктор, не тратя времени на приветствия.
– Согласен, – кивнул Майкл, тяжело опускаясь на кровать. – Но каким образом? Спрятать всех городских потаскух в нашем колледже? А что, мысль неплохая. И шлюхи останутся целы, и мы неплохо повеселимся.
– У меня есть другое предложение, более разумное, – усмехнулся Бартоломью и направился к дверям.
Майкл, что-то ворча себе под нос, последовал за ним.
Бартоломью пошел в кухню и осведомился у Агаты, где живет леди Матильда. Дородная прачка вызвалась самолично его проводить. Они вышли из колледжа через задние ворота и двинулись через поля, во избежание ненужных встреч и расспросов. Вскоре они оказались поблизости от больницы Святого Иоанна. Этот квартал именовался в городе еврейским, ибо прежде здесь располагались дома еврейских купцов, в 1290 году изгнанных из Англии. Пройдя по улице, где и в столь ранний утренний час царило оживление, Агата остановилась у дверей маленького деревянного домика.
