– Так что же? – сказала она, по-прежнему сияя улыбкой. – Что вы хотели от меня узнать?
На память Бартоломью пришли предостережения Матильды. Он замешкался, не зная, как лучше выйти из затруднительного положения.
– Мастер Талейт сообщил мне, что вы видели, как Фруассар убил свою жену, – произнес он, наконец. – Именно об этом я намеревался вас расспросить.
– Шериф сказал вам, что я была свидетельницей убийства? – с неподдельным изумлением переспросила Джанетта.
Бартоломью, опустившись на могильный камень, настороженно поглядывал на свою собеседницу.
– Да будет вам известно, я ни разу не встречалась с Талейтом, – заявила Джанетта. – Конечно, я немало о нем наслышана. Но сама даже словом с ним не перемолвилась.
– Почему же шериф решил ввести меня в заблуждение? – теряясь в догадках, пробормотал Бартоломью.
Джанетта села рядом с ним, стараясь, однако, не касаться его даже краем одежды.
– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Я не подозревала, что шерифу известно мое имя.
– А Фруассара вы знали?
– Да, – кивнула она и добавила, содрогнувшись: – Знаете, какие слухи ходят по городу? Говорят, именно Фруассар убил несчастных потаскух.
– Талейт в это не верит, – заявил Бартоломью.
– Или говорит, что не верит, – возразила Джанетта. – Подумайте сами, Фруассар был в руках у шерифа, когда попросил убежища в церкви. А караульные имели глупость его упустить. Вот теперь Талейт и утверждает, что Фруассар не убивал гулящих женщин.
– А вы уверены в обратном?
Джанетта глубоко вздохнула и подняла глаза к темному ночному небу.
– Я ни в чем не уверена, – изрекла она. – Но, полагаю, Фруассар вполне мог их убить.
– Что заставляет вас так думать? – не унимался Бартоломью.
Джанетта, рассеянно улыбаясь, посмотрела на доктора долгим взглядом.
– Вы так и сыплете вопросами! – протянула она. – Ни дать ни взять, настоящий инквизитор!
Сорвав травинку, Джанетта принялась задумчиво жевать ее.
– Насколько я могу судить, Фруассар обладал диким и необузданным нравом, – сообщила она. – Он пил до умопомрачения, и его жене и сестре приходилось несладко. Если бы на прошлой неделе вы столкнулись в нашем переулке с Фруассаром, вы вряд ли отделались бы так легко, – с усмешкой добавила Джанетта.
– Но вы говорите, жену он не убивал. Тогда зачем он попросил убежища в церкви? – произнес Бартоломью, вглядываясь в лицо своей собеседницы.
Шрам, пересекающий ее подбородок, почти не был заметен в сумерках. Любопытно, почему эта женщина даже не пытается скрыть шрам при помощи пудры или каких-нибудь других ухищрений?
– Я вовсе не говорила, что Фруассар не убивал жену, – возразила Джанетта. – Я сказала, что не была тому свидетельницей. И уж тем более ни о чем не рассказывала шерифу. Так или иначе, жена Мэриуса Фруассара действительно была убита около двух недель тому назад.
– И убийца – ее муж? – уточнил Бартоломью.
Разговаривать с этой женщиной, имевшей столь уклончивую и двусмысленную манеру выражаться, было еще труднее, чем с узколобым фанатичным Бонифацием.
– Этого я не знаю, – равнодушно пожала плечами Джанетта. – Я же сказала: я не видела, как произошло убийство.
В душе Бартоломью поднялась волна раздражения. Однако он понимал, что досада его лишь позабавит Джанетту, и потому изо всех сил старался держать себя в руках.
– Но как вы полагаете, Фруассар был способен убить жену? – осведомился доктор непринужденным тоном.
– Полагаю, вполне способен, – усмехнулась Джанетта.
– А где все остальные его родственники, вам не известно?
– Знаю лишь, что в городе их нет. Люди верят, что Фруассар убийца, и, пока его не поймают, его родным угрожает расправа. Ведь многие думают, будто родственники его прячут. Я сама посоветовала им на время уехать из города.
– И где они сейчас скрываются?
– Не знаю. А если бы и знала, сохранила бы в тайне, – отрезала Джанетта на этот раз без тени улыбки. – Вам лучше оставить этих людей в покое. На их долю и без того выпало слишком много горестей.
– А некоего отца Люция вы знаете? – осведомился Бартоломью после недолгого раздумья.
– Священника? – удивилась Джанетта. – Священники не часто жалуют на улицу Примроуз.
– А как насчет служителей особого разряда?
– Служителей особого разряда? Вы имеете в виду епископов?
– Я имею в виду поклонников сатаны, – отчеканил Бартоломью, не сводя глаз с лица Джанетты.
– Поклонников сатаны? – пробормотала Джанетта, и на губах ее мелькнула кривая усмешка. – Должно быть, доктор, вы считаете меня непроходимой тупицей – я ведь повторяю каждое ваше слово, – заметила она. – Так вот, по поводу поклонников сатаны. Мне известно, что в нашем городе достаточно служителей дьявола. Бедняки похищают из церквей святую воду, чтобы поить ею свиней, и при каждом удобном случае бормочут богохульства. Богачи совершают магические обряды и пытаются вызвать демонов преисподней. Если вам нужны их предводители, доктор, на нашей улице вы вряд ли их найдете. Поищите лучше среди торговцев и законников. А также среди ваших ученых собратьев – тех, кто побогаче.
Несколько мгновений Джанетта молчала, словно не решалась продолжать.
– Скажите, зачем вы ввязались в это дело? – спросила она, наконец. – Вы же не университетский проктор. Разве вы не видите, что все это очень опасно. Если вы затронете интересы тех, кто обладает властью и могуществом, они без колебаний разделаются с вами. Лучше вам держаться в стороне.
Бартоломью пытался рассмотреть выражение ее лица, однако ночной сумрак мешал ему сделать это. В последнее время предостережения сыпались на доктора со всех сторон.
– Вы не знаете, куда пропал служка, запиравший церковь накануне смерти монаха-взломщика? – с невозмутимым видом задал он очередной вопрос.
– Насколько я понимаю, вы не пожелали внять моим предупреждениям, – со вздохом произнесла Джанетта.
Бартоломью лишь пожал плечами, в молчании ожидая ответа на вопрос. Джанетта вновь испустила сокрушенный вздох.
– Вы спрашиваете о том самом служке, за которым вы гнались по нашей улице? Я ничего не знаю о нем. В тот день я видела его в последний раз. Видно, вы так запугали беднягу, что он сбежал из города.
Бартоломью поднялся, собираясь уходить. Вокруг стояла непроглядная тьма, и здесь, в церковном дворе, наедине с загадочной Джанеттой доктору было очень не по себе. Он изо всех сил старался сохранять хладнокровие, но мысль о том, что Джанетта выбрала крайне странное место и время для беседы, усугубляла тревогу. Похоже, эта женщина наблюдала за каждым его шагом. Возможно, именно она похитила из сумки мышьяк, заменив его сахаром. И козлиная голова, подкинутая на кровать Майкла, тоже может быть делом рук Джанетты или кого-то из ее подручных.
