Я почувствовал, что больше всего начальника
задела фраза про «всякую мелочь». Они тут, конечно, не бедствовали. Но и
настолько, чтобы сотню долларов называть мелочью, в деньгах не купались.
Вздохнув, я опустил голову:
— Простите дурака. Я и впрямь пытался
предложить… вознаграждение. Всю неделю по инстанциям бегал, фирму
перерегистрировал… уже и рефлекс выработался.
Начальник пытливо смотрел на меня. Вроде бы,
чуть смягчившись.
— Виноват, — признал я. — Но очень уж любопытство
одолело. Верите, полночи не спал, все гадал…
— Вижу, что не спали, — глядя на меня, сказал
начальник. И не выдержал — все-таки любопытство в человеке неистребимо: — А что
вас так заинтересовало?
— Жена с дочуркой у меня сейчас на даче, — сказал
я. — Я тут мотаюсь, пытаюсь ремонт закончить… и вдруг получаю письмо.
Анонимное. Женским почерком написанное. А в письме… ну, как сказать… килограмм
кокетства и полкило обещаний. Мол, прекрасная незнакомка мечтает с вами
познакомиться, но не рискует сделать первый шаг. Если я внимателен и понял, от
кого письмо — так мне надо только подойти…
В глазах начальника загорелся бодрый огонек.
— А жена на даче? — сказал он.
— На даче, — кивнул я. — Вы не подумайте…
никаких далеко идущих планов. Просто хочется узнать, кто эта незнакомка.
— Письмо у вас с собой? — спросил начальник.
— Я его сразу выбросил, — признался я. — А то
попадет жене на глаза, и доказывай потом, что ничегошеньки не было…
— Когда было отправлено?
— Три дня назад. Из нашего почтового
отделения.
Начальник думал.
— Выемка писем там один раз в день, вечером, —
сказал я. — Не думаю, что туда много народу заходит… всего-то человек
пять-шесть в день. Если бы глянуть…
Начальник покачал головой. Улыбнулся.
— Да я понимаю, что не положено… — сказал я
печально. — Ну вы хоть сами гляньте, а? Может, там и не было ни одной женщины,
может сосед шутит. Он такой… веселый человек.
— С десятого этажа, что ли? — поморщился
начальник. Я кивнул:
— Вы гляньте… просто скажите, была там женщина
или нет…
— Это письмо вас компрометирует, верно? —
сказал начальник.
— В какой-то мере, — признал я. — Перед женой.
— Что ж, тогда у вас есть основания посмотреть
запись, — решил начальник.
— Большое спасибо! — воскликнул я. — Огромное
вам спасибо!
— Видите, как все просто? — медленно нажимая
кнопки на клавиатуре компьютера, сказал начальник. — А вы — деньги… ну что за
советские привычки… сейчас…
Я не удержался, поднялся и встал у него за
плечом. Начальник не возражал. Он испытывал азарт — видимо, на территории
«Ассоли» для него было немного работы.
На экране появилось изображение почтового
отделения. Вначале из одного угла — можно было прекрасно видеть, что делают
сотрудницы. Потом из другого — на вход и почтовый ящик.
— Понедельник. Восемь утра, — торжественно
сказал начальник. — А что дальше? Смотреть на экран двенадцать часов?
— Ох, и впрямь… — фальшиво огорчился я. — Не
подумал.
— Нажимаем кнопку… нет, вот эту… И что мы
имеем?
Изображение стало мелко подрагивать.
— Что? — спросил я, будто не проектировал
аналогичную систему для нашего офиса.
— Поиск движения! — торжественно воскликнул
начальник. Первый улов был в девять тридцать утра. На почту прошел какой-то
рабочий восточного вида. И отправил целую стопу писем.
— Не ваша незнакомка? — съязвил начальник. И
пояснил: — Это строители второго корпуса. Вечно письма в Ташкент шлют.
Я покивал.
Второй посетитель был в час с четвертью. Не
знакомый мне, но очень солидный господин. Сзади шел охранник.
Господин писем не отправлял. Вообще не
понимаю, зачем он зашел — то ли девушек разглядывал, то ли территорию «Ассоли»
изучал.
А вот третьим был… Лас!
— О! — воскликнул начальник. — Это ведь и есть
ваш шутник-сосед? Который по ночам песенки поет?
Плохой из меня сыщик…
— Он… — прошептал я. — Неужели…
— Ладно, смотрим дальше, — сжалился начальник.
Дальше, после двухчасового перерыва, народ повалил валом.
Еще трое жильцов отправили какие-то конверты.
Все мужчины, все очень серьезной наружности.
И одна женщина. Лет семидесяти. Перед самым
закрытием. Толстая, в пышном платье и с огромными безвкусными бусами. Жиденькие
седые волосы были завиты кудряшками.
— Неужели она? — восхитился начальник. Встал,
похлопал меня по плечу: — Ну что, имеет смысл искать таинственную кокетку?
— Все ясно, — сказал я. — Розыгрыш!
— Ничего, розыгрыш — не проигрыш, —
скаламбурил начальник. — А к вам на будущее просьба… никогда не делайте таких
двусмысленных поступков. Не доставайте денег, если не собираетесь кому-то
платить.
Я понурил голову.
— Сами же развращаем людей, — с горечью сказал
начальник. — Понимаете? Сами! Раз предложил, два предложил… на третий раз с
тебя требуют. А мы жалуемся — с чего это вдруг, да откуда взялось… Вы же
хороший, светлый человек!
Я удивленно уставился на начальника.
— Хороший, хороший, — сказал начальник. — Я
своему чутью верю. Я за двадцать лет в угрозыске всяких повидал… Не делайте так
больше, ладно? Не плодите зла вокруг.
Давно уже мне не было так стыдно. Светлого
мага учили не делать зла!
— Постараюсь, — сказал я. Виновато посмотрел
начальнику в глаза. — Спасибо вам большое за помощь…
Начальник не ответил. Глаза у него стали
стеклянные, чистые и бессмысленные, как у младенца. Рот приоткрылся. Пальцы на
подлокотниках кресла сжались, побелели.
Заморозка. Несложное заклинание, очень
ходовое.
А за моей спиной, у окна, кто-то стоял. Я его
не видел — чувствовал спиной…
