— Была такая статья в «Аргументах и фактах», —
пояснил Гесер. — Про пожар на телебашне. Называлась «НОЧНОЙ ДОЗОР НА
ОСТАНКИНСКОЙ БАШНЕ».
— Оригинально, — согласился я. От упоминания
башни меня слегка передернуло. Не самое веселое было время… и не самые веселые
приключения. Всю жизнь меня будет преследовать лицо Темного Иного, которого я в
Сумраке сбросил с телебашни…
— Не кисни, Антон. Ты все делал правильно, —
сказал Гесер. — Давай к делу.
— Давайте, Борис Игнатьевич, — старым
«штатским» именем назвал я шефа. — Это что, всерьез?
Гесер пожал плечами:
— Магией от письма даже не пахнет. Либо его
сочинял человек, либо способный Иной, умеющий подчищать свои следы. Если
человек… значит, правда и впрямь раскрыта. Если Иной… то это совершенно
безответственная провокация.
— Никаких следов? — еще раз уточнил я.
— Никаких. Единственная зацепка — почтовый
штемпель, — Гесер поморщился. — Но тут очень сильно пахнет подставой…
— Письмо из Кремля, что ли, отправлено? —
развеселился я.
— Почти. Ящик, куда опустили письмо,
расположен на территории жилого комплекса «Ассоль».
Высоченные дома с красными крышами — такие,
без сомнения, одобрил бы товарищ Сталин — я видел. Но только со стороны.
— Туда просто так не войдешь?
— Не войдешь, — кивнул Гесер. — Так что,
отправляя письмо из «Ассоли», после всех ухищрений с бумагой, клеем и буквами,
неизвестный либо совершил грубейший промах…
Я покачал головой.
— Либо наводит нас на ложный след… — тут Гесер
сделал паузу, бдительно наблюдая за моей реакцией.
Я подумал. И снова покачал головой:
— Очень наивно. Нет.
— Либо «доброжелатель», — последнее слово
Гесер произнес с откровенным сарказмом, — и впрямь хочет дать нам зацепку.
— Зачем? — спросил я.
— Письмо же он зачем-то отправил, — напомнил
Гесер. — Как ты понимаешь, Антон, не реагировать на это письмо мы не можем.
Исходить будем из худшего — существует Иной-предатель, способный раскрыть
человечеству тайну нашего существования.
— Да кто ему поверит?
— Человеку — не поверят. А вот Иной способен
продемонстрировать свои умения.
Гесер был прав, разумеется. Но у меня не
укладывалось в голове — кто и зачем может на такое пойти. Даже самый глупый и
злобный Темный должен понимать, что начнется после открытия правды.
Новая охота на ведьм, вот что.
А на роль ведьм люди охотно назначат и Темных,
и Светлых. Всех, в ком есть способности Иного…
Включая Свету. Включая Надюшку.
— Как можно «сделать этого человека Иным»? —
спросил я. — Вампиризм?
— Вампиры, оборотни… — Гесер развел руками. —
Все, пожалуй. Инициация возможна на самых грубых, примитивных уровнях Темной
силы, а расплачиваться придется утратой человеческой сущности. Инициировать
человека в мага невозможно.
— Надюшка… — прошептал я. — Вы ведь
переписывали Светлане Книгу Судьбы!
Гесер покачал головой:
— Нет, Антон. Твоей дочери было суждено
родиться Великой. Мы лишь уточнили знак. Избавились от элемента случайности…
— Егор, — напомнил я. — Мальчик уже стал
Темным Иным…
— А ему мы стерли знак инициации. Дали шанс
выбрать заново, — кивнул Гесер. — Антон, все вмешательства, на какие мы
способны, связаны лишь с выбором — «Темный»-«Светлый». А вот выбирать «человек»
или «Иной» нам не дано. Никому в этом мире не дано.
— Значит, речь о вампирах, — сказал я. —
Скажем, среди Темных завелся очередной влюбленный вампир…
Гесер развел руками:
— Возможно. Тогда все более или менее просто.
Темные проверят свою нечисть, они не меньше нашего заинтересованы… Да, кстати.
Они тоже получили такое письмо. Совершенно аналогичное. И отправлено из
«Ассоли».
— А Инквизиция не получила?
— Ты становишься все проницательнее и
проницательнее, — усмехнулся Гесер. — И они тоже. По почте. Из «Ассоли».
Гесер явно на что-то намекал. Я подумал и
сделал еще один проницательный вывод:
— Значит, расследования ведут и оба Дозора, и
Инквизиция?
Во взгляде Гесера скользнуло разочарование:
— Получается, что так. В частном порядке в
случае необходимости раскрыться перед людьми возможно. Сам знаешь… — он кивнул
в сторону двери, куда вышли его посетители. — Но это в частном порядке. С
наложением соответственных магических ограничений. Здесь ситуация куда хуже.
Похоже, что кто-то из Иных собирается торговать инициациями.
Представив себе вампира, предлагающего свои
услуги богатым новым русским, я улыбнулся. «А не хотите ли кровушки из народа
попить по-настоящему, господин хороший?» Хотя… дело ведь не в крови. Даже самый
слабый вампир или оборотень имеют Силу. Им не страшны болезни, они живут очень,
очень долго. О физической силе тоже не стоит забывать — оборотень и Карелина
поборет, и Тайсону морду набьет. Ну и тот самый «животный магнетизм», «зов»,
которым они обладают в полной мере. Любая женщина — твоя, только помани.
Конечно, в реальности и вампиры, и оборотни
скованы множеством ограничений. Даже посильнее, чем маги — их
неуравновешенность того требует. Но разве новообращенный вампир это понимает?
— Чему улыбаешься? — спросил Гесер.
— Представил себе объявление в газете.
«Превращу в вампира. Надежно, качественно, гарантия — сто лет. Цена
договорная».
Гесер кивнул:
— Здравая мысль. Прикажу проверить газеты и
сайты объявлений в Интернете.
Я посмотрел на Гесера, но так и не понял,
шутит он или говорит всерьез.
— Мне кажется, что реальной опасности нет, —
сказал я. — Скорее всего, какой-то чокнутый вампир решил заработать. Показал
богатому человеку несколько трюков и предложил… э… укус.
— Укуситься и забыться, — поддержал меня
Гесер.
Ободренный, я продолжил:
