Да она же ее инициирует!
Если Надюшка и впрямь — научилась смотреть
сквозь Сумрак…
Дочка повернулась ко мне. Улыбнулась.
— Папка…
В следующий миг я понял сразу две вещи.
Первое — Арина прекрасно знала, что я рядом!
Ведьма играла со мной.
Второе — Надюшка не смотрела сквозь Сумрак!
Она развела пальчики и подглядывала между ними.
Вначале я ушел в Сумрак. Нервы были так
взвинчены, что я рухнул сразу на второй слой — в глухую ватную тишину и бледные
серые тени.
Аура Арины пылала оранжевым и бирюзовым.
Вокруг Надюшки сиял чистый белый ореол — будто маяк бил в пространство: потенциальная
Иная! Светлая! огромной силы!
И начавшие бег оборотни — комки красного и
багрового, ярость и злость, голод и страх.
— Светлана! — крикнул я, вскакивая. В серое
пространство, в мягкую тишину. — Приди!
Место для портала я наметил просто — швырнул в
Сумрак чистой Силой, будто огненную цепочку протянул, посадочный коридор. От
себя — и до Арины.
И одновременно побежал, так, чтобы Надюшка не
закрывала от меня Арину, сбрасывая с кончиков пальцев давно заученные
заклинания.
Фриз — локальная остановка времени.
Опиум — сон.
Тройное лезвие — самое грубое и простое из
силовых заклинаний.
Танатос — смерть.
Ни на одно из них я не возлагал никакой
надежды. Все это может сработать, когда перед тобой слабейший. Превосходящий по
силе Иной удары отразит, будь он в Сумраке или в человеческом мире.
Мне надо было лишь отвлечь и задержать ведьму.
Перегрузить ее защиту, наверняка построенную на амулетах и талисманах. Все эти
эффектные фейерверки на то и рассчитаны — нащупать брешь в обороне.
Фриз будто в никуда канул.
Сонное заклятие срикошетило и ушло в небо.
Надеюсь, над нами нет самолетов.
Тройное лезвие не подвело — сверкающие клинки
вонзились в ведьму. Вот только плевать она хотела на тройное лезвие.
С призывом смерти вышло хуже всего! Не зря я
не люблю эту магию, стоящую так опасно близко к заклинаниям Темных. Арина,
даром что была в обычном мире, успела подставить руку. Сгусток серой мглы,
убивающий волю и останавливающий сердце, послушно лег в ее ладонь.
Арина смотрела на меня сквозь Сумрак и
улыбалась. Ладонь ее нависла над головой Надюшки и серый клубок медленно
сочился сквозь пальцы.
Я прыгнул к ним — не отразить удар, так хоть
подставиться под него самому.
Но Арина уже была на втором слое Сумрака,
стремительная и ослепительно красивая. Движением пальцев скомкала мое заклятие
— и небрежно бросило в волков.
— Не спеши… — напевно сказала ведьма. В тишине
второго слоя ее слова гремели — и ноги предали меня. Я рухнул на колени в шаге
от Арины и Надюшки.
— Не трогай! — крикнул я.
— Просила же… — тихо сказала ведьма. — Ну
помог бы уйти… что тебе старая ведьма?
— Я тебе не верю!
Арина кивнула, устало и горько:
— Правильно не веришь… А мне-то что делать,
чароплет?
Ее рука скользнула по юбке, сорвала с пояса
веточку сушеных ягод. Швырнула в пылающие белые огни, вспухли клубы черного
дыма — и ориентир для портала исчез.
Светлана не успела!
— Выбора мне не оставляешь, Светлый, — Арина
скривилась. — Понял? Тебя убить придется, и дочка твоя без надобности
становится. Куда же ты с вторым уровнем-то полез?
И в этот миг в спину Арине ударил сверкающий
белый клинок. Вынырнул на миг из груди, с оттягом пошел назад, повинуясь
невидимой руке.
— А-а-а-а… — простонала ведьма, невольно
подаваясь вперед.
Огненное лезвие плыло в сумраке.
Потом серая мгла разошлась, выпуская Светлану.
Ведьма будто уже оправилась от удара.
Отступала, приплясывая, не отрывая взгляд от Светланы. Прожженная прореха на
платье дымилась, но кровь не текла. А во взгляде было скорее восхищение, чем
ненависть.
— Ух ты… Великая… — Арина рассмеялась
каркающим смехом. — Я просчиталась?
Светлана не отвечала. Такой ненависти в ее
взгляде я даже представить себе не мог — человек умер бы, лишь посмотрев ей в
глаза. В правой руке она сжимала белый меч, пальцы левой перебирали воздух —
будто собирали невидимый кубик Рубика.
Сумрак потемнел. Вокруг Надюшки вспыхнула
радужная сфера. Следующий пасс Светланы достался мне — к телу вернулась
подвижность. Я вскочил, стал заходить ведьме за спину. В этой войне у меня
вторые роли.
— Ты с какого уровня зашла, егоза? — почти
добродушно спросила ведьма. — Неужто с четвертого? На третий-то я поглядывала…
И я почувствовал — ей очень, очень важен
ответ.
— С пятого, — вдруг произнесла Светлана.
— Плохо-то как… — пробормотала ведьма. — Вот
она, ярость материнская… — Покосилась на меня краем глаза, снова уставилась на
Светлану. — Ты уж не трепись попусту, чего там увидала…
— Не учи ученую, — кивнула Светлана. Ведьма
кивнула. И быстро-быстро засучила руками, выдирая у себя волосы. Не знаю, ждала
ли этого Светлана — я посчитал за благо отпрыгнуть. И не зря — вокруг ведьмы
закружилась черная метель, будто каждый волос превратился в тонкое острое
лезвие из черной стали. Ведьма стала наступать на Светлану. Светлана бросила в
ведьму белый меч — лезвия раскрошили и погасили его, но тут перед Светланой
возник прозрачный, сам собой плывущий щит.
Кажется, это называлось «защита Лужина».
Лезвия беззвучно и почти мгновенно поломались
о щит.
— Ой, мамочки… — жалобно сказала Арина.
Странно — у меня не было сомнений, что она говорит искренне. И в то же время —
театрально, работая на публику.
То есть — на меня.
— Сдавайся, тварь, — сказала Светлана. — Пока
предлагаю — сдавайся!
— А если… если так… — вдруг произнесла Арина.
— А?
За амулеты она в этот раз не бралась. Только
напевно затянула свои нескладные вирши:
— Собирайся к праху прах.
Силу ощути в руках,
