Будь слугой и будь опорой.
А не то развею скоро!
От Арины я ожидал чего угодно. Но не этого.
Даже у Темных настоящие некроманты встречаются редко.
Из земли медленно поднимались мертвые!
Немецкие солдаты Второй Мировой вновь шли в
бой!
Четверо одетых в лохмотья скелетов — между
костями набилась земля, плоти давно уже не оставалось, кольцом встали вокруг
Арины. Один слепо побрел ко мне, нелепо помахивая беспалыми руками — фаланги
пальцев сгнили начисто. При каждом шаге от нелепого зомби отваливались куски.
Трое таких же несчастных уродцев двинулись к Светлане. Один из них даже держал
в руках черный автомат с отвалившимся магазином.
— Сумеешь Красную Армию поднять? — задорно
выкрикнула Арина.
Зря она это сделала — Светлана будто
окаменела. И процедила сквозь зубы:
— У меня дед воевал. Пугать вздумала…
Что она сделала — я не понял. Я бы использовал
«серый молебен», но она обошлась Это уже все было из высших, недоступных мне
разрядов магии. Только зомби рассыпались пылью.
А Светлана и Арина безмолвно уставились друг
на друга.
Шутки кончились.
Волшебница и ведьма сошлись в прямом
противоборстве Силы.
Пользуясь короткой передышкой, собирался с
силами и я. Если вдруг Светлана дрогнет — я ударю…
Дрогнула Арина.
Вначале с нее сорвало платье. Наверное, на
мужчину это могло бы подействовать деморализующе.
Потом ведьма стала стремительно стареть.
Роскошные черные волосы обратились в жалкий седой клок. Втянулись груди,
ссохлись руки и ноги. Не то Гингема из детской сказки, не то Гагула из
взрослой.
И никаких красочных эффектов.
— Имя! — крикнула Светлана. Арина колебалась
недолго.
Беззубый рог шевельнулся и прошамкал:
— Арина… я в твоей власти, чародейка…
Только тут Светлана расслабилась — и будто
поникла. Обойдя смирившуюся Арину, я взял жену под руку.
— Ничего, я держусь, — Светлана улыбнулась.
— Получилось.
Старуха — язык не поворачивался называть ее
Ариной — печально смотрела на нас.
— Позволишь ей принять прежний вид? — спросил
я.
— Что, прежняя была симпатичнее? — Светлана
даже попыталась пошутить.
— Она от старости умрет в любой миг, — сказал
я. — Ей же двести с лишним…
— Вот и пусть дохнет… — пробормотала Светлана.
Исподлобья посмотрела на Арину. — Ведьма! Я позволяю тебе стать моложе! Тело
Арины стремительно распрямилось, налилось жизнью. Ведьма жадно глотнула воздух.
Посмотрела на меня и сказала:
— Спасибо, чароплет…
— Выходим, — приказала Светлана. — И без
глупостей, даю тебе лишь право выйти из Сумрака!
Сейчас вся сила ведьмы — та, что не исчезла
вместе с сорванной одеждой и амулетами, была под полным контролем Светланы.
Образно говоря, она держала руку на рубильнике.
— Чароплет… — не отрывал от меня взгляда,
сказала Арина. — Вначале сними щиты с дочки. У нее под ногами — граната с
выдернутой чекой. Вот-вот взорвется.
Светлана вскрикнула.
Я бросился к радужному шару. Ударил, пробивая
Сферу Отрицания. Под ней было еще два щита — я сорвал их грубо, работая на
одной лишь энергии.
Со второго слоя ничего не было видно.
Найдя свою тень я вывалился на первый слой.
Здесь было чисто, никаких следов синего мха — бушевавшая битва выжгла его
начисто.
И почти сразу я увидел древнюю «лимонку»,
лежащую под ногой Надюшки. Арина положила ее, ныряя в Сумрак. Подстраховалась,
стерва.
Чека была вырвана. Где-то внутри гранаты
томительно медленно горел запал, а в человеческом мире уже прошло три-четыре
секунды…
Радиус поражения — двести метров.
Если бы она взорвалась внутри щитов, от
Надюшки осталась бы только кровавая пыль… Я нагнулся, подхватывая гранату.
Очень трудно работать с предметами реального мира, находясь в Сумраке. Хорошо
хоть, у гранаты был четкий сумеречный двойник — такой же ребристый, подернутый
грязью и ржой…
Выбросить?
Нельзя.
В человеческом мире она далеко не улетит.
Заберу в Сумрак — тут же взорвется.
Я не нашел ничего лучшего, чем рассечь гранату
напополам — будто выковыривая косточку из авокадо. И еще на несколько кусочков…
выискивая среди железа и взрывчатки тлеющую трубочку замедлителя. Призрачное
лезвие, клинок чистой Силы, шинковало гранату, будто спелый помидор.
Наконец я его нашел — крошечный огонек, уже
подползший к запалу. Затушил — пальцами.
И вывалился в человеческий мир. Потный, едва
стоящий на трясущихся ногах, мотающий рукой. Обожженные пальцы ныли.
— Мужикам только дай в железяках поковыряться,
— язвительно сказала Арина, появившаяся вслед за мной. — Закрыл бы ее в щит,
пусть взрывается! Или морозом кинул, пусть застынет до завтра…
— Папка, научи меня так прятаться, — сказала
Надюшка, как ни в чем не бывало. Увидела Арину — и громко возмутилась: — Тетя,
ты дура? Голой нельзя ходить!
— Я тебе сколько раз говорила, не смей так
разговаривать со взрослыми! — воскликнула Светлана. И тут же, схватив Надюшку
на руки, принялась ее целовать.
Сумасшедший дом какой-то…
Еще бы тещу сюда, пусть выскажется…
Я сел на край траншеи. Хотелось курить. Еще
хотелось выпить. И поесть. И поспать. Или, хотя бы, закурить.
— Больше не буду, — привычно пробормотала
Надя. — А волчок заболел!
Только сейчас я вспомнил про оборотней.
Обернулся.
Волк лежал и слабо сучил лапами. Вокруг
метались волчата.
— Уж извини, чароплет, — сказала Арина. — Я
твоей мертвечиной в оборотня кинула. Времени не было разбираться.
Я посмотрел на Светлану. «Танатос» — это вовсе
не обязательно верная смерть. Заклятие еще можно снять.
— Я пустая… — тихо сказала Светлана. — Я все
выложила.
— Хотите — спасу паскудника, — предложила
Арина. — Мне не трудно.
