— Ты дурак! Дурак. — делая шаг ко мне,
прорычал Костя. Протянул руку — пальцы уже оканчивались когтями. — Ты…
Початая бутылка «Посольской», из которой
лениво текла водка, сама попалась мне под руку.
— Пора нам выпить на брудершафт, — сказал я.
Он успел отклониться, но брызги все-таки попали на лицо. Костя взвыл,
запрокинул голову. Будь ты хоть самый высший вампир, но алкоголь для тебя —
отрава.
Я встал, подхватил со столика недопитый
стакан, занес руку. Крикнул:
— Ночной Дозор! Ты арестован! Руки за голову,
клыки втянуть!
В дверь буквально одновременно втиснулись трое
инквизиторов. Вызвал их Эдгар, или сами почувствовали неладное? Они повисли на
Косте, все еще растирающем окровавленное лицо. Один пытался прижать к шее Кости
серый металлический диск — нечто, под завязку напичканное магией…
И в следующий миг Костя показал, на что он
способен.
Удар ноги выбил у меня стакан, я впечатался
спиной в окно. Рама затрещала. А на месте Кости крутился серый вихрь — удары
рук и ног следовали с неимоверной, лишь киногероям доступной скоростью. Во все
стороны летели брызги крови и ошметки плоти, будто кто-то решил смолоть в
блендере кусок парного мяса.
Потом Костя прыгнул в коридор, оглянулся — и
нырнул в окно, будто не замечая толстого двойного стекла.
Стекло его тоже не заметило.
Костя еще раз мелькнул за окном, кувыркающийся
по склону — и поезд унесся прочь.
Слышал я о таком трюке из вампирского
арсенала, вот только всегда считал развоплощение досужей выдумкой. Даже в
справочниках напротив хождение сквозь стены и стекла в реальном мире стояло
стыдливое «н.п.» — «не подтверждено».
В купе бесформенной грудой лежали два
инквизитора — изорванные так, что можно было и не интересоваться наличием
пульса.
Третьему повезло — он сидел на койке, зажимая
рану в животе.
Под ногами хлюпала кровь.
Пассажиры на верхних полках больше не орали —
один закрыл голову подушкой, другой смотрел вниз стеклянными глазами и тихонько
хихикал.
Я сполз со стола и на негнущихся ногах вышел в
коридор.
Глава 5
Как сказал герой одного старого злого анекдота
— «а жизнь-то налаживается!»
Пассажиры штабного вагона сидели в своих купе
и пустыми глазами таращились в окна. Проходившие по вагону люди почему-то
ускоряли шаг и не смотрели по сторонам. В закрытом купе, вместе с двумя
упакованными в черные пластиковые мешки телами, отлеживался раненый инквизитор,
которого уже с четверть часа пользовал лечебными заклинаниями его коллега. Еще
два инквизитора стояли на страже у входа в наше купе.
— Как ты догадался? — спросил Эдгар.
Челюсть мне он исцелил минуты за три, после
того, как помог раненому товарищу.
Я не стал спрашивать, что там было — простой
ушиб, трещина или перелом. Починил — и ладно. Вот только два передних зуба
остались выбитыми и касаться их языком было неприятно.
— Я кое-что вспомнил про «Фуаран»… — сказал я.
В суматохе первых минут после бегства Кости у меня было время кое-что
придумать. — Ведьма… ну, Арина, она говорила, что по легендам заклинания из
«Фуарана» действуют, если есть кровь двенадцати человек. Хотя бы чуть-чуть
крови…
— Почему не сказал раньше? — резко спросил
Эдгар.
— Значения не придал. Тогда вся история с
«Фуараном» казалась чистой выдумкой… А тут Костя упомянул, что его коктейль
состоит из крови двенадцати доноров… и до меня дошло.
— Понятно. У Витезслава не было под рукой
дюжины человек, — кивнул Эдгар. — Если бы ты сказал сразу… если бы ты сказал…
— Ты знал про состав коктейля?
— Да, конечно. В Инквизиции обсуждали
«коктейль Саушкина». Никаких чудес эта штука не делает, Силу выше, чем от
природы дано — не подымет. Но, действительно, позволяет вампиру подняться до своего
максимума не убивая людей…
— Подняться или опуститься? — спросил я.
— Если не убивая — то подняться, — сухо
ответил Эдгар. — А ты и не знал… ну, дела…
Я смолчал.
Да, не знал. Не хотел ничего знать. Молодец я.
И теперь двое инквизиторов лежат в черном полиэтилене, и никто уже им не
поможет…
— Оставим это, — решил Эдгар. — Что толку
теперь… Он летит, видишь?
Я покосился на «компас». Да… пожалуй.
Расстояние до Кости, точнее — до книги, не менялось, хотя поезд мчался со
скоростью не меньше семидесяти-восьмидесяти километров в час. Значит — летит
следом. Не убегает!
— Ему действительно что-то нужно в Средней
Азии… — растерянно сказал Эдгар. — Вот только что,
— Надо вызвать Великих, — сказал я.
— Сами придут, — отмахнулся Эдгар. — Я им все
сообщил, портал провесил… они решают, что делать.
— Понимаю, что они там решают, — пробормотал
я. — Завулон требует отдать ему проштрафившегося Костю. А главное — «Фуаран».
— Никто книги не получит, успокойся.
— Кроме Инквизиции?
Эдгар промолчал.
Я уселся поудобнее. Потрогал челюсть.
Не болит.
Но зубы жалко. Придется либо идти к
стоматологу, либо к целителю. Но беда в том, что даже самые лучшие светлые
целительницы не умеют лечить зубы безболезненно! Не умеют — и все тут…
Стрелочка «компаса» подрагивала, держа
направление. Расстояние не менялось — километров десять-двадцать. Значит, Костя
разделся, превратился в летучую мышь… или в какую-то другую тварь? В гигантскую
крысу, в волка… Не важно. Превратился в мышь и летит за поездом, сжимая в лапах
узел с одеждой и книгой. Где же он ее прятал, паршивец? На теле? В потайном
кармане одежды?
Паршивец… но какая выдержка! Какая наглость и
смелость — охотиться на самого себя, придумывать какие-то версии, советовать…
Всех обвел.
Но зачем? Захотелось абсолютной власти? Шанс
победить все-таки невелик, а Костя никогда не отличался чрезмерным честолюбием.
Нет, честолюбив, конечно, но без маниакальных идей о власти над миром.
