— Это был период упадка, во время которого страну раздирали междоусобные войны, что было на руку вырождающейся императорской власти, — продолжил за него мандарин Тан, который так же любил рассуждать об истории древнего Китая, как и расхаживать по комнате. — После этого наступил период военной диктатуры, вызвавший возмущения в образованных кругах, представители которых принялись подрывать традиции посредством поэзии и литературы.
Тут в разговор вступил ученый Динь, чья острая память пробудилась окончательно:
— Ван Би,
[15]
ранний гений и талантливый толкователь «Книги перемен»,
[16]
«Семь мудрецов бамбукового леса», общество, члены которого — поэты, музыканты, философы и вольнодумцы — отличались особой эксцентричностью взглядов…
— Точно так! — подтвердил господин By. — Все эти личности, противостоявшие официальной власти, употребляли пресловутый «порошок холодной еды» в неумеренных количествах. Восхищение перед этими гигантами прошлого и заставило мандарина Чженя самого попробовать снадобье.
Доктор Кабан, который слушал это историческое отступление вполуха, стараясь вправить челюсть престарелого мандарина, решительно не желавшую вставать на место, вступил в разговор:
— И каков же был состав этого порошка?
— Я к этому и веду. Основу составляют пять минералов — флюорит, кварц, сталактит, красная глина и сера. К ним добавляется мышьяк, делающий снадобье особо ядовитым. Готовится все очень просто: вещества толкутся в порошок и размешиваются в спиртосодержащем подогретом напитке. Для усиления действия снадобья предписывается быстрая ходьба, сопровождающаяся энергичным размахиванием руками.
Удивленный названием снадобья, ученый Динь поинтересовался:
— А почему это снадобье, происходящее от «черного порошка мастера Ху», называется «порошком холодной еды»?
— Потому что попадание всех этих веществ в организм вызывает страшный жар, с которым пытаются бороться при помощи холодной еды и омовений ледяной водой.
Мандарин вздрогнул: он вспомнил о странном поведении и жестах иезуита — упорный отказ от горячей пищи, купание в ледяной реке, тазик с водой у него дома, прогулки в бешеном темпе и облизывание сталактитов там, в пещере. Так, значит, Сю-Тунь тоже принимал это ужасное снадобье! Однако кое-что было ему еще не понятно.
— Я допускаю, что престарелый мандарин стремился продлить себе жизнь, но мне трудно представить себе, что это же заботило и нашего монаха. Если ему и уготована вечная жизнь, он получит ее иным способом, нежели принимая какое-то снадобье.
Не выпуская из рук непокорной челюсти мандарина Чженя, доктор Кабан позволил себе замечание:
— У даосов все рецепты долголетия имеют побочное действие: они стимулируют половое влечение.
— Сомневаюсь, что мы сможем объяснить этим поведение Сю-Туня, — возразил мандарин, в то время как Динь усмехнулся уголком рта.
Но на это гадатель лихорадочно замахал указательным пальцем.
— Если я правильно запомнил, это средство обладает еще одним свойством: регулярный прием порошка влечет за собой феноменальное раскрытие духовных сил, так сказать духовное просветление. Возможно, это могло бы объяснить интерес вашего друга к порошку.
Мандарин Тан вздохнул с облегчением, обратив на гадателя полный благодарности взгляд.
— А вот это гораздо более правдоподобный мотив! И правда, насколько я его знаю, его привлекает все, что позволяет духу освободиться от оков разума и устремиться вперед. Я очень хорошо представляю себе, как он принимает «порошок холодной еды», чтобы попытаться расширить свой горизонт, увлекаемый духовными поисками или стремлением к обретению нового внутреннего опыта.
— Нет ли тут очевидного несоответствия? — перебил его Динь. — Снадобье, обещающее вечную жизнь, в конце концов убивает того, кто его принимает.
— Но в этом парадоксе и заключается главная привлекательность порошка. Не забывайте о полном противоречий историческом контексте. Так же и это двойственное средство предполагает действие воды и огня, сочетает в себе укрепляющее действие с крайней токсичностью. Тем не менее оно действительно вызывает зависимость, требуя постоянного приема, что в конце концов приводит к смерти. Начав принимать это вещество, человек, ослепленный вызываемыми им яркими видениями, стремится переживать их вновь и вновь, идя на все ради этого, отсюда и постоянное увеличение доз и частоты приема. К несчастью, эти яркие видения сопровождаются такими симптомами, как потеря сна, беспокойство, страх, которые могут повлечь за собой желание убить себя.
— Именно это и произошло с нашим другом! — воскликнул мандарин Тан во власти сильнейшего возбуждения.
— Только этим и можно объяснить тот факт, что монах покусился на собственную жизнь, — заметил Динь.
На что доктор Кабан, зажав голову мандарина Чженя под мышкой, мрачно возразил:
— Однако наш досточтимый хозяин, кажется, не пытался сам сократить свои дни.
Господин By поспешил подтвердить слова врача.
— Вы правы. Мандарин Чжень скончался после необратимого удара. У него остановилось дыхание, челюсти свело судорогой, и он упал замертво. Однако тело его оставалось теплым, а кожа сохраняла нормальный вид. Несколько дней спустя он отправился к Желтым Источникам.
— А почему бы его не похоронить? — спросил ученый.
— Мандарину Чженю были известны сохраняющие свойства мышьяка: в те времена, когда «порошок холодной еды» был в моде, многие из принимавших его погибли от отравления, и окружающие не могли не отметить поразительной сохранности их тел. Мышьяк как бы вызывал в организме губительный жар, убивавший всякую плесень и гниль, способствовавшую разложению трупа. Однако тело мумифицируется наилучшим образом лишь в том случае, если в конце жизни человек, принимающий порошок, придерживается строгой диеты. Наш мандарин Чжень избегал любых злаков, питаясь одними каштанами да сосновой корой. От этого он стремительно похудел. И это очень хорошо: чем меньше жира в теле, тем тверже будет мумия и тем слабее будет запах. Мандарин взял с меня обещание, что в случае, если век его окажется короче задуманного, я придам ему естественную позу; так будет казаться, будто он живет вечно. После того как он умер, я высушил его тело над огнем и как бы прокоптил его с благовониями. Кроме того, он желал, чтобы через год после его кончины я воздвиг в его честь небольшую пагоду. Этим я и занимался, когда явились вы.
Тут гадатель почесал затылок с явно озабоченным видом.
