В семь часов вернулся старший инспектор.
— Пока удача нам не улыбнулась, милорд, — сообщил он Пауэрскорту, сидевшему на диване в отеле «Принц-регент». — Мы прочесали почти все гостиницы вдоль побережья. Как только закончим — возьмемся за гостиницы в городе.
— Черт, черт, черт! — не сдержался Пауэрскорт. Но тут у него возникла идея. — Не могли бы вы, инспектор, раздобыть мне лодку? Я бы хотел сплавать вдоль берега и посмотреть на отели с моря.
— Лодку? Конечно, мы вам ее раздобудем. Время от времени мы пользуемся парой рыбацких баркасов. Только не советую вам сходить на борт здесь, в самом центре, — слишком много народу. Лучше прогуляйтесь мимо Кемптона до Роттингдина, — Тейт показал Пауэрскорту путь из окна, — а мы вас там подберем, милорд. Так вы не вызовете никаких подозрений.
Через час Пауэрскорт сидел рядом с Тейтом в лодке, уносившей их к Английскому каналу.
— Как далеко вы собираетесь плыть? — спросил рыбак, бронзовый от загара молодец с татуировками на обеих руках.
— Пока плывите вперед, а там я скажу, — ответил Пауэрскорт, доставая из кармана бинокль. — Мне бы хотелось удалиться настолько, чтобы нас невозможно было заметить с берега. — Он принялся настраивать бинокль. — Думаю, еще сотня ярдов в море и достаточно.
— Отлично, сэр, — кивнул рыбак. Пауэрскорт отметил про себя, что многие его татуировки посвящены прославлению флота Ее Величества.
«Какой удивительный вид открывается с моря!» — подумал Пауэрскорт, пока лодка скользила вдоль побережья Брайтона. Его взору предстали изящные кварталы эпохи Регентства: многие дома потрепало ветром и влагой, другие по-прежнему радостно блестели на солнце. На Брунсквикской террасе, обращенной к Хоуву, дома стояли навытяжку плечо к плечу, как солдаты на параде. Но попадались и величественные здания — отели в имперском стиле, казавшиеся архитектурными подобиями Лидии Беннет, героини романа Остен «Гордость и предубеждение»: все, согласно моде, в рюшах и оборках, от которых должны были замирать сердца соседних домов-служак. А в центре всего этого — одно из самых невероятных сооружений в Европе, Брайтонский павильон, чьи купола и восточный декор делали его похожим на экзотическое растение.
Но Пауэрскорта прежде всего интересовали окна гостиниц. Он направлял бинокль поочередно на три самых больших отеля, внимательно осматривал фасад сверху донизу, этаж за этажом. Он заметил, что в одном из зданий окна на верхнем этаже были почти полностью зашторены.
— Поставьте себя на место злодеев, — обратился он к Тейту. — Вы опасаетесь нападения полицейских или солдат, поэтому вам важно иметь хороший обзор подступов к вашей гостинице со стороны набережной. Вы не станете рисковать и селиться в центре города, потому что там сложнее следить за тем, что происходит вокруг, и улочки часто слишком узкие. Но если вы остановитесь на верхнем этаже одного из отелей на набережной, в номере с окнами на обе стороны, вы всегда будете готовы отразить любую атаку.
Он протянул полицейскому бинокль.
— В четырех гостиницах есть номера, соответствующие вашему описанию, — сказал Тейт. — Мы их уже проверили. Но, увы, безрезультатно. Никто не вспомнил, чтобы двое мужчин и одна женщина поселились у них накануне.
Поздно вечером в номере Пауэрскорта состоялось безрадостное совещание. Отчеты полицейских не внушали никаких надежд. Джонни Фицджеральд успел потолкаться на улицах, стараясь хоть что-то выведать. Но тоже безрезультатно. Было решено снова встретиться завтра утром.
Выглянув из окна, Пауэрскорт еще раз осмотрел опустевшую набережную и безлюдный Западный пирс. Часы на ратуше пробили полночь.
У них осталось семьдесят два часа, чтобы спасти леди Люси.
В два часа ночи четыре сотрудника Доминика Кнокса постучали в дом тридцатипятилетнего учителя химии, ирландца по происхождению, прославившегося в школе Святого Михаила и Святого Иакова своим умением устраивать фейерверки. Диклан Макбрайд в это время мирно спал. Ему снилось, что он сидит за столом и проверяет огромную кипу экзаменационных работ. Он просмотрел уже немало тетрадей, но стопка не уменьшалась. Учитель казался себе Сизифом, который обречен до скончания века катить в гору тяжелый камень.
Посетители держались вежливо, но были весьма настойчивы. Они хотели обыскать комнаты. Им, как и хозяину, было известно, что у того за последние дни побывало три посланника Майкла Бирна из Дублина. Они осмотрели небольшой письменный стол, перебрали одежду и книги, обшарили буфеты и около трех часов взялись за доски пола.
Два других офицера были посланы в католический пансион на Фулхэм-Пэлэс-роуд, где часто останавливались путешественники из Дублина. Три молодые женщины так же подверглись обыску.
В четыре часа утра лорд Фрэнсис Пауэрскорт на цыпочках вышел из гостиницы и не спеша пошел вдоль берега, печально поглядывая на большие отели, двери которых были в этот час заперты, а окна зашторены, чтобы не пропустить внутрь ночной воздух. С моря дул ветер. Маленькие волны разбивались о каменистый пляж. Луны не было видно. Одинокий рыбак отправлялся на традиционный промысел местных обитателей. Погоня за рыбой началась здесь за много веков до того, как началась погоня за модой. Где-то там за закрытыми окнами, твердил он себе, томится его леди Люси. Испуганная, а возможно, напичканная наркотиками. Негодяи. Мерзавцы. Пауэрскорт услышал, как скрипит о прибрежные камни рыбацкая лодка, которую тянули в воду, и хотел было предложить свою помощь. На горизонте занимался бледно-серый рассвет. Восход приближался к Брайтону, а с ним — еще один день для поисков леди Люси. У Пауэрскорта засосало под ложечкой. А что, если и леди Люси тоже голодна? И тут его осенило: есть верный способ обнаружить похитителей. Он поспешил вернуться в гостиницу и стал ждать прихода инспектора Тейта и его полицейских.
Они прибыли в семь часов, упавшие духом, раздосадованные безрезультатными поисками. Но Пауэрскорт был настроен решительно.
— Я понял, что вчера мы задавали неправильные вопросы. Там, в гостиницах. Хотя вчера, возможно, и не могло быть иначе.
— Фрэнсис, — взмолился Джонни Фицджеральд, — перестань говорить загадками. Объясни все толком.
— Прошу меня простить, джентльмены. — Пауэрскорт оглядел своих слушателей. — Я исходил из того, что трое людей, которых мы разыскиваем, обратятся в одну из гостиниц. Но это совсем не означает, что они и зарегистрируются там все втроем. Допустим, один немец выдал леди Люси за свою жену и взял номер на двоих. Они могли усадить леди Люси где-нибудь в сторонке на стул, а сами оформить все бумаги. Другой тип мог прийти попозже, а сначала прогуляться или придумать еще что-нибудь. Не исключено, что в гостинице их никто втроем и не видел. Поэтому, когда мы спрашивали о трех новых постояльцах, служащие отвечали, что таких не было, ведь они и в самом деле не видели их втроем.
Старший инспектор по-прежнему был в костюме для крикета, но сегодня к его наряду прибавилась еще соломенная шляпа.
— Так какой вопрос нам следует задавать, милорд?
