Моей жене Соне и сыну Теме, с любовью.
Автор
Данный текст допустим для сил Света.
Ночной Дозор
Данный текст допустим для сил Тьмы.
Дневной Дозор
Часть первая - Общее дело
Пролог
Лера смотрела на Виктора и улыбалась. В каждом
мужчине, даже самом взрослом, живет мальчишка. Виктору было двадцать пять, и
он, конечно же, был взрослым. Валерия готова была отстаивать это со всей
убежденностью влюбленной девятнадцатилетней женщины.
— Подземелья, — сказала она на ухо
Виктору. — Подземелья и драконы. У-у-у!
Витя фыркнул. Они сидели в комнате, которая
была бы грязной, не будь она такой темной. Вокруг теснились возбужденные дети и
смущенно улыбающиеся взрослые. На разрисованной мистическими символами сцене
кривлялся молодой парень с белым от грима лицом и в развевающемся черном плаще.
Снизу его подсвечивало несколько багровых лампочек.
— Сейчас вы встретитесь с ужасом! —
протяжно кричал парень. — А! А-а-а! Мне самому страшно от того, что вы
увидите!
Произношение у него было таким четким и
артикулированным, каким оно бывает только у студентов театральных училищ. Даже
Лера, плохо знающая английский язык, понимала каждое слово.
— Мне понравились подземелья в
Будапеште, — прошептал ей Виктор. — Там реальные старые подземелья…
очень интересно.
— А здесь всего лишь большая комната
страха.
Виктор виновато кивнул. Сказал:
— Зато прохладно.
Сентябрь в Эдинбурге выдался жарким. Утро Витя
и Лера провели в королевском замке, центре туристического паломничества. Перекусили
и выпили по пинте пива в одном из бесчисленных пабов. И вот — нашли куда
спрятаться от полуденного солнца…
— Вы еще не передумали? — завопил
лицедей в черном плаще.
За спиной Леры послышался негромкий плач. Она
обернулась — и с удивлением обнаружила, что плачет взрослая уже, лет
шестнадцати, девушка, стоявшая рядом с матерью и маленьким братом. Откуда-то из
темноты вынырнули служители и быстро увели всю семью.
— Вот это обратная сторона европейского
благополучия, — наставительно сказал Витя. — Разве в России взрослая
девушка испугается комнаты страха? Слишком спокойная жизнь заставляет их
бояться любых глупостей…
Лера поморщилась. Отец Виктора был политиком.
Не очень крупным, но очень патриотичным, всегда и везде доказывающим ущербность
западной цивилизации. Впрочем, это не помешало ему отправить сына учиться в
Эдинбургский университет.
И Виктор, десять месяцев в году проводя за
пределами родины, упорно повторял отцовскую риторику. Такого патриота, как он,
в России было еще поискать. Это Леру порой смешило, а порой и немного злило.
К счастью, вступительная часть закончилась — и
началось медленное передвижение по «Подземельям Шотландии». Под мостом, вблизи
железнодорожного вокзала, в каких-то унылых бетонных помещениях предприимчивые
люди разгородили маленькие клетушки. Ввернули слабые лампочки, развесили
повсюду обрывки тряпок и синтетическую паутину. На стены поместили портреты
маньяков и убийц, бесчинствовавших в Эдинбурге за его долгую историю. И стали
развлекать детей.
— Это испанский сапог! — с завываниями
сообщала девушка в лохмотьях, их гид в очередной комнате. — Страшное
орудие пыток!
Дети визжали от восторга. Взрослые сконфуженно
переглядывались, словно их застали за пусканием мыльных пузырей или игрой в
куклы. Чтобы не скучать, Лера с Виктором становились позади и целовались под
болтовню экскурсоводов. Они были вместе уже полгода. Обоих преследовало
необычное ощущение, что этот роман станет для них чем-то особенным.
— Сейчас мы пройдем зеркальным
лабиринтом! — сообщил экскурсовод.
Как ни странно, это оказалось действительно
интересно. Лера всегда считала, что описание зеркальных лабиринтов, в которых
можно заблудиться и со всего маху налететь лбом на стекло, —
преувеличение. Ну как можно не увидеть, где зеркало, а где проход?
Оказалось, что можно. Оказалось, что очень
даже легко. Они со смехом толкались в холодные зеркальные грани, размахивали
руками, блуждали в галдящем людском хороводе, внезапно превратившемся из
горсточки — в толпу. В какой-то момент Виктор призывно замахал кому-то рукой, а
когда они все-таки вышли из лабиринта (дверь была тоже коварно замаскирована
под зеркало), долго озирался.
— Кого-то ищешь? — спросила Лера.
— А, ерунда. — Виктор
улыбнулся. — Чушь.
Потом было еще несколько залов с мрачными
атрибутами средневековых тюрем, потом — «Кровавая река». Притихшие дети
погрузились в длинную металлическую лодку, и та медленно поплыла по темной воде
«в замок к вампирам». В темноте раздавались зловещие смешки и угрожающие
голоса. Хлопали над головой невидимые крылья, журчала вода. Впечатление портило
только то, что лодка проплыла от силы метров пять — дальше иллюзию движения
создавали дующие в лицо вентиляторы.
И все-таки Лере стало жутко. Стыдно за свой
страх, но все-таки жутко. Они сидели на последней скамье, рядом никого не было,
впереди стонали и хихикали изображающие вампиров актеры, сзади…
Сзади было пусто.
Но ей упорно казалось, что там кто-то есть.
— Витя, мне страшно, — беря его за
руку, произнесла Лера.
— Глупая… — прошептал Виктор ей на
ухо. — Только не заплачь, ладно?
— Ладно, — согласилась Лера.
— Ха-ха-ха! Вокруг злые вампиры! —
подражая интонации актеров, произнес Виктор. — Я чувствую, как они
крадутся ко мне!
Лера закрыла глаза и вцепилась в его ладонь
покрепче. Мальчишки! Все они мальчишки, до седых волос! Ну зачем так пугать?
— Ай! — очень натурально воскликнул
Виктор. И сказал: — Кто-то… кто-то кусает меня в шею…
— Дурак! — бросила Лера, не разжимая
век.
— Лерка, кто-то пьет мою кровь… —
грустно и обреченно произнес Виктор. — А мне даже не страшно… как во сне…
Дул холодный ветер из вентиляторов, хлюпала
вода за бортом, завывали дикие голоса. Даже запахло чем-то, похожим на кровь.
Виктор безвольно расслабил руку. Лера со злости больно ущипнула его за ладонь,
но Виктор даже не вздрогнул.
— Мне же страшно, дубина! — почти в
голос воскликнула Лера.
