Маленький дракончик с топорщащейся красной
чешуей стоял в каменной арке, загораживая мне проход. Дракончик был ростом мне
по плечо, он опирался на две лапы и длинный, свернутый штопором хвост.
Перепончатые крылья нервно хлопали по спине. Блестящие фасеточные глаза
уставились на меня, пасть открылась — и выплюнула сгусток пламени.
Вот каков ты в Сумраке, «Стрелок И»…
Я отпрыгнул к стене, бросая в дракончика
файербол. Совсем маленький, чтобы не вызвать никаких потрясений в реальном
мире.
А сам ушел на второй слой.
Подземелье не изменилось. Зато дракончик здесь
был черным и немного повыше. Глаза у него округлились и потемнели, а еще
появились растопыренные уши. Чешуя превратилась то ли в жесткую шерсть, то ли в
прижатые к телу хитиновые иглы. Пасть вытянулась вперед. Крылья превратились в
маленькие подрагивающие лапки. Я подумал, что так бы выглядел гибрид Чебурашки
и крокодила Гены.
Пасть раскрылась, в мою сторону ударил сноп
синих искр.
Увертываясь, я продвинулся еще на несколько
шагов. И, снова позабыв про барьер, шагнул на третий слой Сумрака.
Вначале мне показалось, что я наткнулся на
стену — гибкую, упругую, но непроницаемую стену. Но это было лишь секундное
ощущение.
Миг — и я оказался на третьем слое.
И сразу же понял, как это соотносится с
предсмертным человеческим криком.
Кто-то вновь открыл барьер. Открыл чьей-то
живой кровью.
Но зато дракончика тут не было…
Я побежал по коридору, не заботясь о том,
чтобы уничтожить робота-стрелка. Лермонт справится и сам. Никуда не денется.
Мне важнее схватить убийцу. Кто бы он ни был — вампир, маг, чародей. Незнакомый
— или бывший приятель…
Видимо, это было центральное место
«Подземелий». Средоточие Силы, центр воронки, замочная скважина. Та же самая
«Кровавая река» — только здесь она выглядела канавой, заполненной пузырящейся,
густой как смола черной жижей. Сверкающий черный стол. И на нем неподвижное
тело в запятнанном кровью белом халате.
Похоже, на этот раз с жизнью расстался один из
вольнонаемных людей, состоящих на службе в Ночном Дозоре Эдинбурга. Один из
патологоанатомов или иных экспертов, работающих на Лермонта.
Неужели Лермонт не оставил в «Подземельях»
надежную охрану? Не устроил засаду для налетчиков? Бросил доверившихся ему
людей на произвол судьбы?
Один лишь взгляд на реальный мир сказал мне
все.
Оставил. Устроил.
Но недооценил силу врага.
В комнате я насчитал шесть трупов. Из них трое
были чужаками — в полувоенном обмундировании, не принадлежащем ничьей армии, с
автоматами — и обоймы автоматов тускло мерцали наложенными на пули чарами. Один
— Светлый маг первого уровня. Мертвый, разорванный почти напополам выпущенными
в упор автоматными очередями. Неизрасходованная Сила медленно истекала из мага
туманным белым свечением. Еще двое застреленных были люди — наемные сотрудники
Ночного Дозора. Не спасшие их защитные амулеты огоньками пылали у них на груди.
Они тоже умерли с оружием в руках — мертвые руки все еще сжимали пистолеты.
Сколько же их было, нападавших? И сколько ушли
ниже третьего слоя?
Я не успел додумать — сквозь Сумрак мелькнула
быстрая серая тень, погружаясь с первого слоя ко мне, на третий. И передо мной
оказался Брюс.
Мастер вампиров выглядел неважно. Грудь его
была изорвана пулями. Он тяжело дышал, во рту сверкали клыки.
— Ага! — воскликнул я с таким
восторгом, что Брюс сразу все понял.
— Стой, Светлый! — завопил
он. — Я на вашей стороне! Я пришел по просьбе Лермонта!
— И кто же в тебя стрелял?
— Робот в коридоре!
Я прищурился, прослеживая «вампирью дорожку».
Да, отпечатки ног нежити шли через коридор, от входа в «Подземелья». Кровавую
баню устроил не он.
Вот на кого рассчитывал Лермонт, чтобы
преодолеть автоматического стрелка. Мертвого трудно убить даже заговоренными
пулями.
— Кто он? — Я не уточнял свой
вопрос, но Брюс понял.
— Не знаю! Не наш! Чужак! С ним было два
десятка людей, но все уже мертвы. И охранники Лермонта мертвы!
— Идем за ним! — приказал я.
Брюс заколебался. Бросил взгляд на истекающее
кровью тело — в отличие от остальных убитых этот человек погиб совсем недавно и
труп его присутствовал на всех слоях Сумрака сразу. Смерть — очень сильная
магия…
— Даже не думай, — предупредил я.
— Ему уже ни к чему, — пробормотал
Брюс. — Ему ни к чему, а мне еще драться невесть с кем!
Это было гнусно, и это было правдой. Но отдать
мертвого сотрудника на корм вампиру…
— Если выпьешь кровь, то барьер возникнет
снова, — нашел я аргумент в свою пользу. — Пошли. Потерпишь.
Брюс скривился, но спорить не стал. Низко
наклонил голову, будто собрался бодаться с препятствием, и ушел на четвертый
слой.
Я скользнул следом.
Брюс стоял, держась за грудь. Его трясло. В
глазах был откровенный страх. Кроме Брюса, тут никого не было. Никого и ничего
— подземелья исчезли. Лишь песок, серый и цветной одновременно, лишь
разбросанные там и тут черные валуны… И розовато-белое небо без солнца.
— Антон… я не могу ниже.
— Ты бывал на пятом?
— Нет!
— Я тоже нет. Идем!
— Я не смогу! — завопил
вампир. — Мать твою, ты что, не видишь, я же умираю!
— Ты давно уже мертв!
Брюс замотал головой так яростно, словно хотел
отвинтить ее от шеи.
Если бы у меня была хоть капля сомнения в том,
что он притворяется, я бы его заставил. Заставил или упокоил навечно.
Но выход на четвертый слой явно лишил его
последних сил.
— Иди за Лермонтом! — велел я.
С явным облегчением Брюс рванулся обратно. Так
рвется из смертельных глубин задыхающийся ныряльщик.
А я стал искать на песке свою тень.
Она есть. Я не могу не отбрасывать тени. Я ее
обязательно найду.
Иначе случится что-то страшное.
К примеру — восстанет из мертвых Мерлин. И на
помощь Ночному Дозору Эдинбурга, уже понесшему тяжелые потери, придет
зеркальный маг. Тот, кто вопреки всему сохранит равновесие.
Фокусник Егор.
