— Нет, — твердо ответил
Афанди. — Прости, если какие-то мои слова ввели тебя в заблуждение. Но нам
придется поехать на плато демонов.
Я подумал, что начинаю понимать Гесера,
разругавшегося с Рустамом. И что Мерлин, несмотря на все свои злодеяния, был
все-таки добрейшей души и великого терпения Иной. Потому что Афанди — это
Рустам. К гадалке не ходи!
— На одну минуточку я… — Афанди
поднялся и двинулся к дверке в углу чайханы. На двери был нанесен трафаретом
понятный без перевода мужской силуэт. Что интересно — двери с женским силуэтом
не наблюдалось. Видимо, проводить время в чайхане женщины Самарканда не
привыкли.
— Ну и фрукт Рустам, — пробормотал
я, пользуясь возможностью. — Сухофрукт. Урюк упрямый.
— Антон, а ведь Афанди — не
Рустам, — сказал Алишер.
— Ты что, поверил?
— Антон, десять лет назад Рустама узнал
мой отец. Я тогда не придал этому особого значения… ну, жив древний Высший, ну
и что с того? Много их отошло от дел, живут себе незаметно среди людей…
— Ну?
— Отец знал Афанди. Лет пятьдесят,
наверное, знал.
Я задумался.
— А как именно отец тебе рассказал про
Рустама?
Алишер наморщил лоб. Потом очень четко, будто
читая с листа, произнес:
— Сегодня я видел Великого, которого
семьдесят лет никто и нигде не встречал. Великого Рустама. Друга, а потом врага
Гесера. Я прошел мимо. Мы узнали друг друга, но сделали вид, что не видим.
Хорошо, что такой маленький Иной, как я, никогда с ним не ссорился.
— Ну и что? — Настал мой черед
спорить. — Твой отец мог наконец-то узнать Рустама, замаскировавшегося под
Афанди. Об этом и сказать.
Алишер задумался и признал, что да, могло быть
и так. Но он все же считает, что отец говорил не об Афанди.
— Все равно нам это ничего не
дает. — Я махнул рукой. — Ты же видишь, какой он упрямый. Нам
придется идти с ним на плато демонов… кстати, что это такое? Только не говори
мне, что на Востоке есть демоны, которые живут на каком-то плато!
Алишер усмехнулся:
— Демон — это сумеречная форма Темных
магов высокого уровня, чья человеческая природа искажена Силой, Сумраком и
Тьмой. На первом занятии учат. Нет, плато демонов — человеческое название. Это
горная местность, где стоят валуны причудливой формы — будто окаменевшие
демоны. Люди туда не любят заходить. Ну, только туристы…
— Туристы — не люди, — согласился
я. — Значит, обычные суеверия?
— Нет, не суеверия. — Алишер
посерьезнел. — Там была битва. Большая битва Темных и Светлых, почти две
тысячи лет назад. Темных было больше, они побеждали… и тогда Великий Светлый
маг Рустам применил ужасное заклинание… никто и никогда больше не применял в
бою Белое Морево. Темные окаменели. И не рассосались в Сумраке, а так и
вывалились в обычный мир — каменными демонами. Люди говорят правду, хоть и не
знают об этом.
У меня вдруг сжало сердце. Холодным, скользким,
отвратительным воспоминанием. Я стою перед Костей Саушкиным. И далекий голос
Гесера шепчет в голове…
[10]
— Белое Марево, — сказал я. —
Заклинание называется «Белое Марево». Доступно лишь Высшим магам, требует
максимального сосредоточения и полной прокачки Силы в радиусе трех километров…
Слова Алишера будто сорвали какой-то замок в
моей памяти. И открылась скрипучая дверца шкафа, в котором затаился древний
скелет, оскалившийся в костяной ухмылке…
Гесер дал мне не просто голое знание. Он
передал целый кусок своей памяти. Щедрый подарок… почти такой же, какой
получился у данайских плотников.
…Камень жжет ноги сквозь мягкие кожаные туфли,
потому что камень раскален докрасна, и даже наложенные на одежду чары теряют
свою силу. А впереди дымится чье-то тело, наполовину ушедшее в размягчившийся
камень. Не у всех соратников чары выдержали Молот Судьбы.
— Гесер! — кричит мне в ухо рослый
широкоплечий мужчина. Его черная бородка курчавится от жара, бело-красные
одежды припорошены черным пеплом. Сверху падают, рассыпаясь порошком, кружевные
черно-серые хлопья. — Гесер, надо решиться!
Я молчу. Я смотрю на дымящееся тело и пытаюсь
узнать убитого. Но тут его защита сдается окончательно, и труп мгновенно
вспыхивает, превращаясь в столб жирного пепла, уходящий в небо. Потоки
рассеивающейся Силы колышут пепел, и тот на мгновение складывается в призрачную
человеческую фигуру. Я понимаю, что именно падает на нас сверху, и к горлу
подступает ком.
— Гесер, они хотят поднять Тень
Владык! — В голосе мага в бело-красных одеждах панический ужас. —
Гесер!
— Я готов, Рустам, — говорю я.
Протягиваю ему руку. Маги нечасто творят заклинания вдвоем, но мы многое
пережили вместе. И еще — вдвоем легче. Легче решиться. Потому что впереди —
сотня Темных и десять тысяч людей.
А за нами — всего лишь сотня доверившихся нам
людей и десяток магов-учеников.
Очень трудно убедить себя, что десять и сто
дороже, чем сто и десять тысяч.
Но я смотрю на черно-серый пепел, и мне вдруг
становится легче. Я говорю себе то, что всегда будут говорить себе сильные и
добрые в такой ситуации. Через сто, через тысячу, через две тысячи лет.
Впереди — не люди!
Впереди — взбесившиеся звери!
Сила течет сквозь меня, Сила пузырящейся жижей
наполняет жилы, Сила проступает на коже кровавым потом. Вокруг много, очень
много Силы — истекающей из убитых Иных, рассеивающейся из произнесенных
заклинаний, рвущейся из бегущих в атаку людей. Темные не зря привели с собой
целое войско. Иным не страшно человеческое оружие, но машущие саблями руки,
оскаленные в крике рты и жаждущие смерти глаза принадлежат живым бурдюкам,
наполненным Силой. И чем больше ненавидит и боится это грязное человеческое
отребье, согнанное под знамена Тьмы жестокими правителями или жаждой наживы, —
тем сильнее идущие среди них Темные маги.
Но у нас в запасе есть заклинание, которое
никогда еще не звучало под этим солнцем. Привезенное Рустамом с далекого
северного острова, придуманное хитроумным Светлым по имени Мерлин, но
ужаснувшее даже его, стоящего опасно близко к Тьме…
Белое Марево.
