— Перед девушкой не в машине надо
похваляться, — мудро изрек Семен, — а в постели. Там последствия
ошибки более обидны, но менее трагичны… Эх. Ты это… если туго будет, то звони
Гесеру, проси меня на помощь прислать. Завязки как-никак. К Кевину зайдем,
посидим, виски выпьем. Из его винокурни, между прочим!
— Хорошо, — пообещал я. — Чуть
прижмет — сразу попрошу тебя приехать.
За кольцевой стало спокойнее. Семен поднажал
(никогда не поверю, что под капотом разъездной «волги» стоит штатный движок
ЗМЗ-406), и через пятнадцать минут мы подъезжали к Домодедово.
— Эх, какой сон замечательный мне сегодня
снился! — выруливая на стоянку, произнес Семен. — Еду я по Москве,
почему-то на раздолбанном фургоне, рядом еще кто-то из наших… И вдруг вижу — на
дороге стоит Завулон. Почему-то одет как бомж. Я газую и пытаюсь его задавить!
А он — хренась! И барьер ставит! Нас подкидывает в воздух, делаем сальто и
перескакиваем через Завулона. Едем дальше.
— Что ж ты не развернулся? — съязвил
я.
— Спешили мы куда-то, — вздохнул
Семен.
— Пить надо меньше, чтобы такие сны не
беспокоили.
— А они меня вовсе не беспокоят, —
обиделся Семен. — Наоборот, понравилось. Словно сцена из какой-то
параллельной реальности… дьявол!
Он резко затормозил.
— Скорее его полномочный
представитель… — сказал я, глядя на шефа Дневного Дозора. Завулон стоял на
парковке, именно там, куда собирался вырулить Семен. И приглашающе махал нам
рукой. Я сказал: — Может, сон в руку? Попробуешь?
Но Семен не был расположен к экспериментам.
Очень плавно подал вперед, Завулон посторонился, дождался, пока мы встали между
грязным «жигуленком» и старым «ниссаном», после чего открыл дверь и уселся на
заднее сиденье.
Тому, что блокировка двери не сработала,
удивляться не приходилось.
— Вечер, дозорные, — негромко сказал
Высший Темный.
Мы с Семеном переглянулись. И снова посмотрели
на заднее сиденье.
— Скорее уж ночь, — сказал я. Как бы
там ни было, пусть Семен и в тысячу раз опытнее, но переговоры придется вести
мне. Как старшему по Силе.
— Ночь, — согласился Завулон. —
Ваше время. В Эдинбург?
— В Лондон.
— А потом в Эдинбург. Расследовать дело
Виктора Прохорова.
Врать не имело смысла. Врать вообще невыгодно.
— Да, разумеется, — сказал я. —
Вы против, Темный?
— Я — за, — ответил Завулон. —
Я почти всегда «за», как ни странно.
Он был в костюме, при галстуке — только узел
распущен и верхняя пуговица на рубашке расстегнута. Сразу видно: человек то ли
в бизнесе, то ли на госслужбе… Впрочем, ошибка тут началась бы уже со слова
«человек».
— Тогда что вам нужно? — осведомился
я.
— Хочу пожелать вам счастливого
пути, — невозмутимо сказал Завулон. — И удачи в расследовании
убийства.
— Вам-то это зачем? — спросил я
после неловкой паузы.
— Леонид Прохоров, отец усопшего,
двадцать лет назад был определен как Иной. Сильный Темный Иной. К
сожалению, — Завулон вздохнул, — он не захотел проходить инициацию.
Остался человеком. Но с нами продолжал поддерживать хорошие отношения, иногда
по мелочам помогал. Это не дело, когда сына твоего приятеля убивает какой-то
мелкий взбесившийся кровосос. Найди его, Антон, и поджарь на медленном огне.
Семен при моем разговоре с Гесером не
присутствовал. Но что-то о Леониде Прохорове знал — судя по тому, как в
замешательстве почесывал плохо выбритый подбородок.
— Я и так собираюсь это сделать, —
осторожно сказал я. — Вам не о чем беспокоиться, Великий Темный.
— А вдруг понадобится помощь? — как
ни в чем не бывало предположил Завулон. — Ты же не знаешь, с кем
столкнешься. Возьми…
В руке Завулона появился амулет — резная
фигурка из кости, изображающая оскалившегося волка. От фигурки ощутимо тянуло
Силой.
— Это связь, помощь, совет. Все
вместе. — Завулон перегнулся через сиденье, жарко дохнул мне в левое ухо:
— Бери… дозорный. Спасибо скажешь.
— Не скажу.
— Все равно бери.
Я покачал головой.
Завулон вздохнул:
— Ну хорошо, хорошо, пусть будут эти
глупые театральные эффекты… Я, Завулон, клянусь Тьмой, что вручаю свой амулет
Антону Городецкому, Светлому магу, не питая никаких злых умыслов, не
намереваясь причинить вред его здоровью, душе и сознанию, не требуя ничего взамен.
Если Антон Городецкий примет мою помощь, это не накладывает никаких
обязательств на него, силы Света и Ночной Дозор. В благодарность за принятие
помощи я разрешаю Ночному Дозору Москвы трижды применять светлое магическое
вмешательство до третьего уровня Силы включительно, никакой ответной
благодарности не требую и требовать не стану. Тьма будь моим свидетелем!
Рядом с фигуркой волка закружился темный
шарик, миниатюрная черная дыра, прямое подтверждение клятвы Изначальной Силой.
— Я бы все-таки не стал… —
предостерегающе начал Семен.
И в этот миг в моем кармане звякнул и сам
собой включился на громкую связь мобильный телефон. Я никогда не использовал
все его многочисленные функции: громкую связь, органайзер, игры, встроенный
фотоаппарат, калькулятор, радио. Пользовался только встроенным в телефон
плеером. Но вот — пригодилась и конференц-связь…
— Возьми, — сказал Гесер. — В
этом он не врет. А в чем врет — мы выясним.
Связь прервалась.
Завулон усмехнулся, продолжая протягивать мне
фигурку. Я молча сгреб ее с ладони Темного мага и сунул в карман. Мне клясться
было не в чем.
— Итак, желаю удачи, — продолжил
Завулон. — Да! Если не затруднит — привези мне из Эдинбурга в подарок
какой-нибудь магнитик на холодильник.
— Зачем? — спросил я.
— Я их собираю, — улыбнулся Завулон.
И исчез — рухнул сквозь Сумрак на какие-то
глубинные слои. Преследовать его, конечно же, мы не стали.
— Позер, — сказал я.
— На холодильник, — пробормотал
Семен. — Да уж, представляю, что у него хранится в холодильнике… Магнитик…
стрихнина баночку ему привези! Намешай в их шотландский хаггис и привези.
— «Хаггис» — это подгузники такие, —
сказал я. — Хорошие, мы их дочке брали.
