Книга До того, как она встретила меня, страница 31. Автор книги Джулиан Барнс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «До того, как она встретила меня»

Cтраница 31

— Ну, я всегда был человеком слов. И как же иначе, верно? Слова всегда особенно на меня воздействовали. Я не очень люблю картины, меня не интересуют краски или одежда. Мне даже не нравятся иллюстрации в книгах; и я ненавижу фильмы. Ну, прежде я ненавидел фильмы. Ну, я их все еще ненавижу, но, конечно, по-другому.

— Да.

Джек ждал, чтобы Грэм наконец перешел к делу. Вот, понял он, почему он предпочитает нормальных людей свихнутым: чокнутые люди думают, будто вам требуется обзорная экскурсия по их психике, прежде чем они покажут вам Букингемский дворец. Джек начал придумывать новую шутку. Нельзя ли что-нибудь выкроить из розы ветров? Или ветра ураганной силы? Нет, слишком большая нагрузка для старика-сфинктера. А десятибалльная система слишком неконкретна.

— Удивительно то, что толчок дала именно визуальность…

Вроде бы где-то есть река Веттер? Хм-м-м, потребует подготовки.

— …Я хочу сказать: очевидно же, я знал, когда мы с Энн поженились, что это будет не так, как было, когда поженились мы с Барбарой. И, разумеется, Энн была всегда откровенна со мной относительно мужчин… о своей жизни… до того, как познакомилась со мной…

Споткнись при этом и лизни палец — ОТКУДА ВЕТЕР ДУЕТ. Где-нибудь на морском берегу — Ходить По Ветру. И добавить, а не До Ветру?

…так что я знал некоторые их имена и, возможно, даже видел два-три фото, хотя, конечно, особенно не вглядывался. И я знал, чем они занимались, и некоторые были, конечно, моложе меня, а некоторые красивее, а некоторые богаче, а некоторые, вероятно, лучше в постели, но это ничего не значило. Это было…

Ветрогон. Ветродув. Ветряк. Джек справился со смешком и вежливо превратил его в покашливание.

— …Вот так. И тогда я пошел посмотреть «По ту сторону Луны», и все изменилось. Так почему же я, кого на протяжении всей жизни визуальность оставляла равнодушным, вдруг вот так сорвался? Я хочу сказать, разве ты сам об этом не думал? — это же должно касаться тебя профессионально: я хочу сказать, если некоторые люди получают от фильмов больше, чем от книг.

— Я всегда говорю, что книгу можно взять с собой куда угодно. Фильм, сидя на стульчаке, не посмотришь, разве нет?

— Да, верно. Но видеть мою жену там, высоко на экране, это же совсем другое. То есть визуальность… визуальность много сильнее слова, ведь так?

— Думаю, твой случай особый.

— Ну и возможно, публичность — думаешь о других людях, которые видят, как ее там, на экране. Своего рода публичное наставление рогов.

— Но ее фильмы же не такие, верно? И не думаю, что так уж много зрителей в зале толкали друг друга локтями и говорили: «Э-эй, да это же супружница Грэма, а?» Ну и во всяком случае, тогда она еще ею не была.

— Да, верно.

Возможно, публичность была и ни при чем, а вот визуальность так абсолютно. Он погрузился в молчание. Джек продолжал мирно листать свой внутренний толковый словарь. Немного погодя Грэм сказал:

— О чем ты думаешь?

Чтоб ему! Он как раз работал над «бросать слова на ветер». Лучше сымпровизировать.

— Собственно, ничего такого, честно говоря. Ничего, что могло бы помочь. Я просто задумался, что подразумевает «женовский».

?..

— То ли это подлинное геологическое название, то ли Киплинг просто его придумал. Звучит почти как «женский», так что, наверное, такое слово есть, но ни в одном словаре я его не нашел. Или же он действительно его придумал, но немного просчитался.

?..

— «Нам был на Женовских гранитах к Жизни путь открыт Иной, (С любовью к ближнему в начале, а в конце — с его женой)».

Уж если это не заставит его уйти, подумал Джек, дело швах.

Вместо того чтобы уйти, Грэм ответил:

— Знаешь, какое французское слово я открыл?

— …

— Ты когда-нибудь видел яйца быка?

— М-м-м-м, — что означало не «да» или «нет», а «давай выкладывай».

— Огромные, верно? И такие длинные, что годятся для регби, верно?

— …

— Во Франции — в Кастре — мы проезжали мимо лавки мясника и увидели их в витрине. То есть, наверное, бычьи. Чьи же еще при таких размерах, разве что конские, но он кониной не торговал, и, следовательно, это исключено…

— …

— И я сказал Энн: «Давай зайдем и спросим, что они такое», а она похихикала и сказала: «Но это же очевидно, ведь так?» А я сказал: «Да, мы знаем, что они такое, но не как они называются», и мы вошли, и там оказался чрезвычайно педантичный французский мясник, чрезвычайно разборчивый и, судя по виду, знающий, как разрубать мясо, чтобы оно не кровоточило, и Энн обратилась к нему: «Не скажете ли вы нам, что это такое?» и указала на поднос, и знаешь, что он ответил?

— …

— Он ответил: «Се sont des frivolites [12] Madame». — Правда хорошо?

— Неплохо.

— И тогда мы его поблагодарили и ушли.

— …(Я же не подумал, что вы купили их для сандвичей, черт подери).

— Frivolites. — Грэм еще раз прожурчал это слово и покивал, словно старик, внезапно согретый воспоминанием о пикнике сорокалетней давности. Джек взбодрился для заключительного высказывания.

— А знаешь, в Америке есть тип без прошлого.

— Н-н-н?

— Нет, правда. Я читал о нем. Он фехтовал, и рапира его противника воткнулась ему в ноздрю и дальше в мозг. Уничтожила его память. И он такой уже двадцать лет.

— Амнезия, — сказал Грэм, раздраженный таким отступлением от темы.

— По сути, нет. Но лучше. А может быть, хуже. В статье, которую я читал, не упоминалось, чувствует ли себя этот тип счастливым или наоборот. Но суть в том, что он не способен и на новые воспоминания. Сразу же все забывает. Только подумай — никаких архивов. Может быть, тебе это понравилось бы?

— …

— Неужели? Никаких архивов, одно только настоящее? Будто все время смотришь в окно поезда. Пшеничное поле, телеграфные столбы, веревки с сушащимся бельем, туннель — никаких связей, никакой причинности, никакого ощущения повторений.

— …

— Наверное, они могли бы тебе это устроить. И раскошеливаться особенно не придется. Думается, теперь оплатит национальное здравоохранение.

Грэм иногда сомневался, что Джек воспринимает его серьезно.


Несколько недель после их возвращения из Франции все было как будто в порядке. Энн поймала себя на том, что следит за Грэмом, что было ей абсолютно непривычно, но смутно полупонятно. Она следила за ним, как следят за алкоголиком или потенциальным самоубийцей, безмолвно ставя ему отметки за самые ординарные поступки — за то, что за завтраком съел свою овсянку, сменил скорости, не провалился сквозь телевизионный экран. Конечно, она знала, что он не то и не другое — не алкоголик и не потенциальный самоубийца. Правда, пил он несколько больше, чем раньше, и правда, что Джек с обычным своим тактом намекнул ей, что Грэм окончательно спятил. Но Энн не поверила. Во-первых, она хорошо знала своего мужа, а кроме того, она хорошо знала Джека. Он всегда предпочитал, чтобы жизнь была жутковатой, а люди — психами, потому что так было интереснее. Каким-то образом это вроде бы оправдывало его призвание.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация