Затем я снова связалась с Брижит и попросила
ее разобраться с людьми Унгаро. Пора проверить, на что годится мой гардероб.
Иллюстрации со всевозможными типами «обличий» уже лежали на туалетном столике,
только и дожидаясь того, чтобы стать спасательным кругом для утопающих в океане
моды. Я просматривала сопроводительные надписи, изо всех сил пытаясь вникнуть в
их смысл.
«Дефиле
1. День.
2. Вечер.
Рестораны и т.п.
1. Завтрак.
2. Обед:
а) неформальный (гостиница, бистро);
б) формальный (ресторан «Эспадон» в отеле
«Ритц»).
3. Ужин:
а) неформальный (бистро, гостиничный номер);
б) полуформальный (ресторан, ужин в узком
кругу);
в) формальный (ресторан «Гран Вифур», торжественный
ужин).
Банкеты:
а) неформальные (легкие завтраки с шампанским,
чаепития);
б) умеренные (устроители не из руководящей
верхушки, протокольные мероприятия, коктейли);
в) торжественные (устроитель принадлежит к
высшему руководству либо является одним из ведущих модельеров; мероприятия
проводятся в музее или картинной галерее).
Разное:
а) дорога из аэропорта (в аэропорт);
б) спортивные мероприятия (частные уроки, соревнования
и т.п.);
в) магазины;
г) просьбы и поручения:
– дома моды;
– магазины и бутики первого класса;
– продуктовые магазины, лечебные учреждения и
т.п.».
Неясно было, что же следует надевать, если
принадлежность (непринадлежность) устроителей к высшему руководству остается
для тебя загадкой. Да, здесь запросто можно было проколоться: я довольно
уверенно сузила круг возможностей до раздела «Банкеты», но дальше дело
застопорилось. Будет ли это мероприятие из подраздела «б», где я должна просто
продемонстрировать стиль, или это настоящее «в», для которого следует избрать
что-нибудь особенно элегантное? В списке не было раздела «Ни то ни се» или
«Смутные сомнения», но в последнюю минуту кого-то осенило, и внизу на листочке
была от руки сделана приписка: «Когда ты не уверена (а такого в принципе не
должно быть), помни, что лучше недосолить, чем переперчить». Ну вот, теперь я,
кажется, вполне вписалась в раздел «Банкеты», подраздел «умеренные». Я
сосредоточилась на шести набросках, специально для данного конкретного случая
составленных Джоселин, и попыталась представить, в каком из этих обличий я буду
выглядеть наименее нелепо.
Довольно долго я раздумывала над декорированным
перьями топом и высоченными – чуть не до бедер – кожаными ботфортами, но в
конце концов остановилась на струящейся лоскутной юбке от Роберто Кавалли,
маечке от Хлоэ и черных байкерских полусапожках от Дольче и Габбаны. Эффектно,
сексуально, стильно, но не слишком вычурно и не делает меня похожей ни на
танцовщицу варьете, ни на застрявшую в восьмидесятых дурочку, ни на
проститутку. Чего еще надо? Я подбирала себе более-менее подходящую сумочку,
когда в дверях показалась хмурая женщина-визажист, готовая приступить к
облагораживанию моей внешности.
– Э… может быть, не стоит так затемнять под
глазами? – осторожно спросила я, стараясь не задеть ее профессионального
самолюбия. Лучше было, пожалуй, самой заняться макияжем, тем более что
теоретических указаний на этот счет у меня было больше, чем нужно ракетному
конструктору, чтобы спроектировать космический корабль, однако непреклонная
визажистка действовала с размеренностью и упорством часового механизма.
– Нет! – рявкнула она, явно не желая щадить мои
чувства. – Так намного лучше.
Наконец, густо зачернив мои нижние ресницы,
она исчезла так же быстро, как и появилась. Я схватила сумку (Гуччи,
крокодиловая кожа, спортивный стиль) и спустилась в вестибюль за пятнадцать
минут до назначенного для отбытия времени – так я могла проверить, на месте ли
водитель. Мы как раз обсуждали с мсье Рено, захочет ли Миранда, чтобы мы с ней
поехали в разных машинах, или рискнет разделить заднее сиденье со своей
секретаршей, – и тут появилась она. Неторопливо оглядела меня с головы до ног,
и ее лицо при этом сохраняло полнейшую невозмутимость. Я в игре! Впервые в ее
взгляде не было отвращения, впервые она воздержалась от уничижительных
комментариев, и для этого потребовалось всего-то: а) совместные усилия
высокопрофессиональных нью-йоркских редакторов и парижских стилистов, б)
внушительный выбор самой дорогой и самой модной одежды в мире.
– Машина ждет, Ан-дре-а? – Ей замечательно шло
короткое бархатное платье-драпри.
– Да, миз Пристли, вот сюда. – Мсье Рено
галантно провел нас мимо группки наших соотечественников, которые тоже были не
иначе как редакторами других модных журналов, приехавшими в Париж посмотреть
показы. Гламурно-кутюрное общество почтительно зашушукалось. Миранда шла в двух
шагах впереди меня – тонкая, эффектная и очень недовольная всем происходящим.
Она была чуть ли не на двадцать сантиметров ниже меня, и все же мне приходилось
трусить рысцой, чтобы поспевать за ней, а перед тем, как усесться рядом с ней
на заднее сиденье лимузина, я замешкалась, и она бросила на меня взгляд, ясно
говоривший: «Ну? Какого черта вы тянете?»
К счастью, водитель, похоже, знал, куда ехать
– я очень боялась, что Миранда сейчас посмотрит на меня и спросит, где
назначена неизвестная мне вечеринка. Она таки посмотрела, но ничего не сказала,
а принялась болтать по мобильному с Глухонемым Папочкой, снова и снова
повторяя, что он должен прибыть к большому субботнему банкету заранее, чтобы
они с ним успели куда-нибудь сходить. Он должен был лететь на частном самолете
компании, и сейчас они спорили о том, стоит или нет брать с собой Кэссиди и
Каролину, потому что он не собирался возвращаться раньше понедельника, а она не
хотела, чтобы девочки пропустили хотя бы день занятий. Лимузин остановился
перед пятиэтажным особняком на аллее в районе Марэ, и только тут я подумала;
зачем, собственно, я ей здесь понадобилась? Миранда, как правило,
воздерживалась от того, чтобы унижать меня, Эмили или кого-либо из редакции на
людях, – это доказывало, что она хотя бы отчасти понимала, что вообще это
делает. Если же она не собирается заставлять меня подносить ей коктейли,
разыскивать кого-нибудь по телефону или иметь дело с химчисткой, пока мы здесь
находимся, тогда чего же она от меня хочет?
