– Разве не превосходный оттенок? Один слой
«Зефира» и один слой «Балета». Вообще-то основа – «Балет». Здорово получается –
светлый тон, и нет впечатления, что одно просвечивает сквозь другое. Я так
теперь всегда буду делать.
Она повернулась и с важным видом удалилась.
«Да, мне тоже было приятно с вами познакомиться», – мысленно проговорила я ей
вслед.
Мне понравились коллеги; все они казались
очень добрыми и милыми, и все – кроме этой чудаковатой красотки, влюбленной в
собственные ногти, – проявляли ко мне, казалось, неподдельный интерес. Эмили не
бросала меня на произвол судьбы. Она пользовалась любой возможностью чему-то
меня научить. Не тратя лишних слов, давала понять, кто имеет реальный вес, с
кем не следует связываться, а с кем стоит подружиться, потому что у них бывают
лучшие вечеринки. Когда я описала Девушку с Маникюром, лицо Эмили оживилось.
– О! – выдохнула она с таким возбуждением, с
каким не говорила ни о ком другом. – Правда она чудная?!
– Хм… ну да, она милая. Мы с ней толком не
поговорили, она только показала мне свои ногти.
Эмили просто сияла от удовольствия:
– Ты ведь, конечно, знаешь, кто она такая?
Я напрягла свою память, пытаясь вспомнить, на
кого из кинозвезд, певиц или топ-моделей похожа эта девушка, но так и не
решила. Значит, она знаменитость! Может, поэтому она и не представилась –
думала, что я и так ее узнала. А я не узнала.
– Нет, если честно, не знаю. Она что, какая-то
знаменитость?
Во взгляде, которым наградила меня Эмили,
смешались недоверие и презрение.
– Хм… да, – сказала она, ударяя на этом «да»,
словно желая подчеркнуть, что я безнадежная идиотка. – Это же Джессика Дюшан! –
Эмили выжидающе помолчала. Я тоже выжидающе помолчала. Ничего. – Ты ведь
знаешь, кто это, правда?
Я попыталась выудить из своей памяти
что-нибудь с помощью этой новой информации, но в очередной раз пришла к заключению,
что никогда ничего подобного не слышала. Кроме того, эта игра успела мне
надоесть.
– Эмили, я никогда прежде ее не встречала и
имя тоже в первый раз слышу. Не будешь ли ты любезна сказать мне, кто она
такая? – Я изо всех сил старалась оставаться спокойной. Ирония заключалась в
том, что меня вовсе не интересовало, кто эта девушка, но было очевидно: Эмили
не успокоится, пока я окончательно не почувствую себя неудачницей. Она
покровительственно улыбнулась:
– Ну конечно. Стоит только попросить. Джессика
Дюшан – это Джессика Дюшан. Ну, знаешь самый известный французский ресторан в
городе?! Это ресторан ее родителей! Очуметь, да?! Они невероятно богатые!
– Да ну? – Я попыталась изобразить
воодушевление тем фактом, что эту потрясающе красивую девушку следует знать
потому, что она дочка рестораторов. – Здорово.
После этого я ответила на несколько телефонных
звонков, каждый раз представляясь как «Офис Миранды Пристли», причем и я, и
Эмили переживали, что вдруг позвонит сама Миранда, а я не смогу
сориентироваться. Панику внес звонок неизвестной мне женщины, которая рявкнула
что-то неразборчивое, но с сильным британским акцентом, – я тут же перебросила
трубку Эмили, даже не попытавшись сказать что-нибудь сама.
– Это она, – шептала я возбужденно, – возьми
трубку.
Эмили впервые посмотрела на меня своим
особенным взглядом: она не имела привычки подчеркивать свои эмоции, но ее
поднятые брови и чуть опущенный подбородок ясно выразили сожаление и презрение.
– Миранда? Это Эмили, – сказала она, и лицо ее
осветилось улыбкой, словно Миранда могла просочиться по телефонным проводам и
увидеть ее. Молчание. Неодобрительно сдвинутые брови. – А, Мими, извини,
пожалуйста! Это новая девушка решила, что ты Миранда! Да, очень смешно. Нам,
похоже, надо приучаться к тому, что не каждый, у кого британский акцент,
непременно наш босс. – Она выразительно посмотрела на меня, ее тщательно
выщипанные брови еще больше округлились.
Она поболтала еще немного, пока я отвечала на
звонки и принимала для нее сообщения, потом перезвонила всем и
прокомментировала степень важности каждого звонившего в жизни Миранды Пристли.
Около полудня, когда стали ощущаться первые приступы голода, я сняла трубку и
услышала британский акцент.
– Алло? Элисон, это вы? – прозвучал холодный
властный голос. – Мне понадобится юбка.
У меня расширились глаза, я прикрыла трубку
рукой.
– Эмили, это она, это точно она, – шептала я,
размахивая трубкой, чтобы привлечь ее внимание, – она хочет юбку!
Эмили повернулась, увидала мое возбужденное
лицо и сразу же оборвала разговор, даже не сказав «я перезвоню вам позже» или
хотя бы «всего хорошего». Она нажала кнопку, чтобы переключить Миранду на свою
линию, и вновь расплылась в улыбке.
– Миранда? Это Эмили. Что я должна сделать? –
Она наморщила лоб и яростно застрочила что-то в блокноте. – Ну да, конечно.
Обязательно.
Все закончилось так же внезапно, как и
началось. Я выжидательно смотрела на нее. Она вытаращила глаза, передразнивая
мое нетерпение.
– Что ж, похоже, у тебя есть первое задание.
Миранде к завтрашнему дню нужна юбка и еще кое-что в придачу, так что нам надо
будет отправить все это самолетом сегодня вечером, не позже.
– И какая юбка ей нужна? – спросила я, пытаясь
уложить в голове тот факт, что юбка полетит в Доминиканскую Республику только
из-за того, что она затребована Мирандой Пристли.
– Она не сказала, – пробормотала Эмили
невнятно, так как в этот момент набирала номер телефона.
– Привет, Джоселин, это я. Ей нужна юбка.
Сегодня вечером полетит миссис де ла Рента, и я должна доставить ей юбку, чтобы
она передала Миранде. Нет, понятия не имею. Нет, она не сказала. Я правда не
знаю. Ну ладно, пока. Спасибо. – Она повернулась ко мне и сказала: – Когда она
не конкретизирует, это осложняет дело. Она слишком занята, чтобы беспокоиться о
таких мелочах, вот и не назвала ни ткани, ни цвета, ни фасона, ни фирмы. Но все
в порядке. Я знаю ее размер, знаю ее вкус – и могу угадать, что ей точно
понравится. Я сейчас говорила с отделом моды. Они всех мобилизуют.
Я представила себе Джерри Льюиса
[4],
руководящего юбочной кампанией на фоне гигантского табло, под барабанную дробь:
вуаля! Гуччи! – все аплодируют.
