Она быстро шла по коридору, направляясь к
кабинету Миранды; ее бедра в облегающих желто-коричневых бриджах от «Севен»
размеренно покачивались. Днем раньше она сказала, что мне следует всерьез
задуматься над тем, чтобы купить себе такие же, потому что другие Миранда
надевать в офис не разрешала. Эти и еще Марк, но только по пятницам и только с
высокими каблуками. Марк? «Марк Джекобс», – пояснила она раздраженно.
– Ну, благодаря камерам и карточкам они всегда
знают, что ты делаешь. – Эмили бросила на стол сумку с логотипом Гуччи и
принялась расстегивать сильно приталенный кожаный блейзер, который, как мне
показалось, очень мало подходил для декабря. – Вряд ли они смотрят на эти
камеры, пока что-нибудь не пропадет, но вот электронные пропуска – эти все
расскажут. Каждый раз, как тебе надо пройти мимо охраны, ты пропускаешь его
через считывающее устройство, и у них появляется информация о твоих
перемещениях. Поэтому они знают, находится ли человек на своем рабочем месте, и
если тебе вдруг понадобится уйти – а тебе никогда не понадобится, если,
конечно, не случится что-то уж совсем ужасное, – ты отдашь мне свой пропуск, и
я отмечу его. Так ты не потеряешь деньги за то время, которое отсутствовала. И
ты, если будет нужно, сделаешь то же самое для меня – все так делают.
Я еще не пришла в себя после этого ее «тебе
никогда не понадобится», а она продолжала:
– То же самое в столовой. Там есть особая
расчетная карточка; заносишь на нее определенную сумму, а касса потом вычитает.
Так они узнают, что ты ешь. – Эмили отперла дверь в кабинет Миранды, шлепнулась
на пол и тут же принялась заворачивать очередную коробку.
– А им есть дело до того, что я ем? – Мне
вдруг представилось, что я несчастная героиня Шэрон Стоун в фильме «Щепка».
– Может, и нет. Но знать они знают. То же
самое в тренажерном зале – ты пользуешься карточкой и там, и в книжном киоске,
когда покупаешь журналы. Наверное, это помогает им поддерживать внутреннюю
организацию.
Поддерживать организацию? Я работаю на
компанию, которая понимает «организацию» как постоянную слежку за тем, куда
ходит каждый сотрудник, что он предпочитает на обед и сколько минут способен
крутить педали велотренажера. Повезло же мне.
Вот уже четвертое утро подряд я вставала в
половине шестого, совершенно вымоталась от постоянного недосыпания, и сейчас
мне потребовалось пять минут, чтобы вылезти из пальто и усесться за стол.
Хотелось положить голову на руки и закрыть глаза, но Эмили кашлянула. Очень
громко.
– Ты мне не поможешь? – Это явно не было
вопросом. – Ну-ка заверни что-нибудь. – Она выразительным жестом подтолкнула ко
мне груду белой бумаги. Ее компьютер громко пел голосом Джуэл Килчер.
Отрезаем, кладем, сгибаем, заклеиваем; так мы
с Эмили проработали все утро, останавливаясь только затем, чтобы позвать
курьера после каждых двадцати пяти коробок. Коробки пролежат в отделе доставки
до середины декабря, а потом, по нашему указанию, их разнесут по всему
Манхэттену. Коробки, предназначенные для пересылки в другие города, были
собраны в кладовой и ожидали отправки экспресс-почтой «Ди-эйч-эл». Я знала, что
все они будут отправлены без малейшей задержки и прибудут в место назначения не
позднее следующего утра, – поэтому никак не могла понять, к чему такая спешка в
конце ноября. Но лучше было не спрашивать. По всему миру будет разослано больше
тысячи бутылок: они отправятся в Париж, Канны, Бордо, Милан, Рим, Флоренцию,
Барселону, Женеву, Брюгге, Стокгольм, Амстердам и Лондон. В Лондон – целыми
дюжинами. Их доставят в Пекин и Гонконг, Кейптаун и Тель-Авив, и даже в Дубай.
За здоровье Миранды Пристли поднимут бокалы в Лос-Анджелесе, Гонолулу, Новом
Орлеане, Чарлстоне, Хьюстоне, Бриджхэмптоне и Нантакете. Бутылки разнесут по
всему Нью-Йорку – городу, целиком состоящему из друзей Миранды, докторов
Миранды, ее прислуги, стилистов, нянечек, визажистов, психотерапевтов,
инструкторов по йоге и гимнастике, ее водителей и лично ее обслуживающих
продавцов. Ну и конечно, они достанутся множеству людей, так или иначе
связанных с модной индустрией. Дизайнеры, манекенщицы, актеры, редакторы,
специалисты по рекламе, по связям с общественностью – каждый имеющий хоть
какое-то отношение к миру моды получит соответствующую своему рангу бутылку,
заботливо доставленную курьером «Элиас-Кларк».
– Как думаешь, сколько все это стоит? –
спросила я Эмили, отрезая, кажется, уже миллионный кусок плотной белой бумаги.
– Я же говорю, я заказала спиртного на
двадцать пять тысяч долларов.
– Да нет, как ты думаешь, сколько это стоит
все вместе? Я имею в виду, разослать все эти свертки за одну ночь по всему
миру. Наверняка в некоторых случаях доставка будет стоить больше, чем сама
бутылка третьего разряда.
Казалось, Эмили была заинтригована. Впервые
брошенный ею на меня взгляд выражал нечто большее, чем неприязнь, раздражение
или безразличие.
– Ну-ка посмотрим. Доставка по стране
обойдется в среднем в двадцать долларов, а международная доставка стоит кучу
денег, уж наверняка не меньше внутренней. Я вроде где-то слышала, что расходы
на курьера составляют одиннадцать баксов за посылку. Если же мы посылаем тысячи
посылок, тогда, чтобы подсчитать дополнительные затраты, надо все умножить на
одиннадцать. Или взять нас: у нас уходит целая неделя на то, чтобы вдвоем все
это упаковать. Значит, складываем наш недельный заработок и получаем еще четыре
тысячи… – Тут я запнулась, осознав, что наша с ней недельная зарплата – это,
похоже, чуть ли не самая малая капля в море.
– Да уж, кругленькая получается сумма.
Впечатляет, да? Но тут рассуждать нечего: она – Миранда Пристли, и этим все
сказано.
Около часа Эмили заявила, что хочет есть, и
пошла вниз, в столовую, с девушками из отдела аксессуаров. Я думала, что она
возьмет обед наверх, потому что так мы обычно и делали. Я прождала десять,
пятнадцать, двадцать минут – она не показывалась. В столовой мы еще ни разу не
обедали, чтобы не прозевать звонок Миранды, но вообще-то это было смешно.
Прошел еще час, потом полтора, два – я уже не могла думать ни о чем, кроме еды.
Попыталась позвонить Эмили на мобильник, но у нее был включен автоответчик. Что
она там, умерла, что ли? Подавилась салатом или просто задремала после
фруктового коктейля с мороженым? Я уже хотела было попросить кого-нибудь
принести мне поесть, но потом подумала, что это неудобно. С чего бы совершенно
незнакомым людям нести мне обед? Скорее это мне по должности полагается бегать
за чужими обедами. «Ах, дорогая, я так занята, так занята со всеми этими
коробками, что никак не могу отлучиться. Может, вы принесете мне сюда индейку и
круассан? Как мило с вашей стороны». Я так и не смогла это произнести. И вот,
когда прошло уже три часа, а от Эмили все еще не было ни слуху ни духу и точно
так же не подавала о себе знать Миранда, я совершила немыслимое: оставила офис
без присмотра.
