В офисе, ясное дело, не было ни души; все девушки,
похоже, завтракают в «Пасгисе» с дружками-банкирами. Я села в свой темноватый
уголок, вдохнула поглубже – и позвонила. Слава Богу, мсье Рено, консьерж, не
заставил себя ждать.
– Андреа, дорогая, как вы? Мы просто
счастливы, что Миранда с дочками вновь гостит у нас, – солгал он в трубку.
– Да, мсье Рено, и я знаю, какое наслаждение
доставляет ей ваше гостеприимство, – солгала я в ответ. Какие бы чудеса
гостеприимства ни проявлял несчастный консьерж, Миранда, несомненно,
придиралась к каждому его шагу. К его чести, он не оставлял попыток угодить ей
– и продолжал лгать о том, как он ее любит. – Дело в том, что я хочу узнать,
вернулась ли машина, которую вы посылали встретить самолет Миранды.
– Ну разумеется, дорогая. И уже давно. Еще и
восьми часов не было. Я послал нашего лучшего водителя, – сказал он гордо. Если
бы он только знал, за чем ездил его лучший водитель.
– Это немного странно, потому что я получила
сообщение от Миранды, и она утверждает, что никакой посылки ей не приносили. Я
уже говорила с водителем, который клянется, что доставил ее в аэропорт, с
пилотом, который клянется, что передал ее водителю в Париже; и вот теперь вы
говорите, что посылка прибыла в отель. Так почему же Миранда ее не получила?
– Единственное, что остается, это спросить
саму леди, – пропел он с фальшивым энтузиазмом в голосе. – Соединить вас с ней?
Я молилась, чтобы до этого не дошло, чтобы мне
удалось все выяснить, не вступая с ней в контакт. Ну что я отвечу, если она
вновь скажет, что не получила посылку? Может, мне стоит посоветовать поискать
ее на столе в прихожей, куда ее, конечно, уже давно положили? А может, она
ждет, что я проделаю все заново: с самолетом и всем прочим, достану еще два
экземпляра и пришлю их ей до конца сегодняшнего дня? А может, впредь мне
следует нанимать секретного агента спецслужбы, чтобы он сопровождал книжки в
перелете через Атлантику и по мере сил обеспечивал их сохранность и надежность
доставки? Здесь есть над чем подумать.
– Ну конечно, мсье Рено, спасибо за помощь.
Несколько щелчков, и в трубке вновь
послышались гудки. Я вспотела от напряжения и вытерла ладонь о спортивные
штаны, старясь не думать о том, что было бы, если бы Миранда увидела, что я
ношу в ее офисе. «Успокойся, соберись, – внушала я себе, – она не может
перегрызть тебе горло по телефону».
– Да? – услышала я далекий голос и оборвала
свои мысленные заклинания. Это была Каролина, которая в восемь лет в
совершенстве овладела манерой своей матери разговаривать по телефону
бесцеремонно и резко.
– Привет, малышка, – запела я, презирая себя
за то, что подлизываюсь к ребенку. – Это Андреа из офиса. А твоя мамочка
где-нибудь рядышком?
– Ты имеешь в виду, моя мама, – поправила она,
как делала это всегда, – да, я сейчас передам ей трубку.
Через пару секунд я услышала голос Миранды.
– Да, Ан-дре-а? Надеюсь, у вас ко мне что-то
срочное; вы же знаете, как я не люблю, когда меня беспокоят, когда я с
девочками.
Мне хотелось закричать: «Да что вы, смеетесь
надо мной, леди? Вы думаете, я позвонила ради своего удовольствия? Что я дня не
могу прожить, не услышав ваш противный голос? Или вы думаете, что у меня нет
своих девочек, с которыми я бы хотела провести время?» Я думала, что от злости
меня хватит удар, но я сделала глубокий вдох и заворковала в трубку:
– Миранда, мне очень жаль, если я не вовремя,
но я звоню, чтобы убедиться, что вы получили «Гарри Поттера». Вы сообщили, что
еще не получили эту книгу, но я говорила буквально с каждым и…
Она перебила меня, не дав закончить фразу. Ее
слова звучали медленно и уверенно:
– Ан-дре-а. Вам следует быть более
внимательной. Я не говорила ничего подобного. Мы получили эту посылку сегодня
рано утром. Между прочим, настолько рано, что еще спали и нас разбудили из-за
такой глупости.
Я не верила своим ушам. Ведь она оставила мне
сообщение. Или нет? В моем возрасте еще не может быть болезни Альцгеймера, даже
на ранней стадии, ведь правда?
– Что я действительно сказала, так это то, что
мы не получили два экземпляра книги, как я вам приказывала. В посылке оказалась
только одна, и вы даже не можете себе представить, как были расстроены девочки.
Они рассчитывали иметь каждая по собственному экземпляру, как я вам и
приказывала. Я желаю получить объяснения, почему мой приказ не был выполнен.
Это неправда. Такого просто не может быть. Я,
конечно, сплю и пребываю в каком-то из параллельных миров, где не действуют
законы разума и логики. Я никак не могла заставить себя одолеть абсурдность
происходящего.
– Миранда, я помню, что вы говорили о двух
экземплярах, я и заказывала два, – промямлила я, презирая себя за мягкотелость.
– Я говорила с девушкой из «Книг для молодежи» и была совершенно уверена, что
она поняла, что вам нужно два экземпляра, поэтому я не представляю…
– Ан-дре-а, вы же знаете, как я отношусь к
извинениям. У меня нет никакого желания выслушивать их сейчас. Вам следует
уяснить себе, что такое больше не должно повториться. Вам ясно? Это все. – Она
повесила трубку.
Наверное, я минут пять стояла с прижатой к уху
трубкой и слушала жалобные короткие гудки. Мысли у меня путались. Может, мне
убить ее? Я взвесила свои шансы. Что, если подозрение сразу же падет на меня?
Да нет, это вряд ли; здесь, в «Подиуме», мотив есть у каждого. Неужели я смогу
спокойно смотреть, как она умирает, – видеть ее долгую, мучительную агонию? Что
ж, если это потребуется для большей уверенности… Но каким же способом лучше
всего избавить мир от ее гнусного присутствия?
Я медленно положила трубку. Могла ли я
неправильно понять, чего она от меня хотела? Я взяла телефон и прослушала
сообщение: «Ан-дре-а. Это Миранда. В Париже воскресенье, девять часов утра, а
девочки до сих пор не получили свои книги. Перезвоните мне в „Ритц“, я хочу
быть уверена, что они прибудут незамедлительно. Это все».
Все было в порядке. Может, она и вправду
получила один экземпляр вместо двух, но намеренно постаралась дать мне понять,
что я совершила ужасную, непоправимую ошибку? Ей не было никакого дела до того,
что девять часов утра в Париже – это три часа утра в Нью-Йорке и что она
испортит мне выходной. Она позвонила для того, чтобы лишний раз свести меня с
ума, чтобы задеть меня побольнее. Она позвонила, чтобы спровоцировать меня. Она
позвонила, чтобы я возненавидела ее еще больше.
