Я посмотрела на свой дешевый костюм и очень
неудачные туфли и спросила себя, зачем я вообще все это затеяла. Мне не
терпелось вернуться на мой диванчик и, прихватив побольше чипсов с сыром и
сигарет, проваляться на нем недельки две. Погруженная в эти мысли, я едва
услышала, как она негромко произнесла:
– Но как раз сейчас есть одна замечательная
возможность. Конечно, это ненадолго.
Хм… Я насторожилась и попыталась поймать ее
взгляд. Возможность? Ненадолго? Мой мозг бешено работал. Она хочет мне помочь?
Я ей нравлюсь? Да я еще и рта не раскрывала, когда я успела ей понравиться? И
почему вдруг она стала похожа на торговца автомобилями?
– Дорогая, вы знаете, как зовут главного
редактора «Подиума»? – спросила она, первый раз за все время глядя прямо на
меня.
Пустота. В памяти абсолютная пустота. Ничто не
приходит на ум. Я не могу поверить – это и правда экзамен. Я в жизни не прочла
ни одной строчки из «Подиума». Вообще-то так прямо она меня об этом и не
спрашивала. Да и кому только интересен «Подиум»: это ведь журнал мод. Боже
милосердный, в нем, кажется, вообще нет текста, одни фотографии изнуренных
диетой топ-моделей да броская реклама. Несколько мгновений я лихорадочно
перебирала в памяти имена и фамилии, которые только что силилась запомнить и
которые теперь беспорядочно плясали в моем воспаленном мозгу. В глубине души я
была уверена, что знаю это имя, да и кто его не знает? Но в голове у меня была
сплошная каша.
– Э-э… знаете ли, мне никак не удается сейчас
его вспомнить. Но я знаю его, знаю, конечно же. Просто я… э-э… не могу
вспомнить прямо сейчас.
Мгновение она в упор смотрела на меня, ее
большие карие глаза изучали мое лицо, которое тотчас покрылось испариной.
– Миранда Пристли, – почти прошептала она, и в
голосе ее слышались благоговение и страх, – ее зовут Миранда Пристли.
Последовало молчание. Почти минуту никто из
нас не говорил ни слова, но потом Шэрон, должно быть, приняла решение закрыть
глаза на мой чудовищный промах. Я не знала тогда, что она уже отчаялась найти
еще одну секретаршу для Миранды, не знала, что Миранда имела обыкновение названивать
ей днем и ночью и допрашивать о качествах потенциальных кандидаток. Она
отчаялась уже подобрать такую кандидатуру, которую не отвергла бы Миранда. И
если у меня был – что весьма сомнительно – хоть маленький шанс получить эту
работу и, следовательно, освободить ее, значит, я заслуживала внимания.
Шэрон вымученно улыбнулась и сказала, что
теперь мне следует поговорить с одной из двух секретарш Миранды. Две
секретарши?
– Ну конечно, – подтвердила Шэрон с некоторым
раздражением, – Миранде необходимо иметь двух секретарш. Старшую, Элисон,
повысили до редактора в «Подиуме», а младшая, Эмили, займет ее место. Остается
открытая вакансия. Андреа, я знаю, что вы только что из университета и,
возможно, не вполне знакомы с внутренними делами журнального мира, – она
сделала многозначительную паузу, подыскивая нужное слово, – но я чувствую, что
это мой долг, моя обязанность, рассказать, что за перспективы открываются перед
вами. Миранда Пристли, – она снова сделала паузу, словно мысленно склоняясь
перед обладательницей этого имени, – Миранда Пристли – самая влиятельная
женщина в модной индустрии и, несомненно, одна из самых известных в мире
редакторов модных журналов. В мире! Быть рядом с ней в ее работе, встречаться
со знаменитыми авторами и топ-моделями, помогать ей и разделять ее успех –
каждый божий день… о, стоит ли говорить о том, что миллионы девушек готовы на
все, чтобы заполучить такую работу!
– Хм… да, конечно, это звучит потрясающе, –
сказала я, спрашивая себя, почему Шэрон так расхваливает передо мной то, ради
чего другие готовы на все. Но времени на размышления не было. Несколько слов по
телефону, и вот она уже ведет меня к лифтам знакомиться с двумя секретаршами
Миранды Пристли. Мне несколько наскучили однообразные излияния Шэрон, но
предстояла еще беседа с Эмили. Я спустилась на нужный этаж и оказалась в
белоснежной приемной «Подиума». Через полчаса из-за стеклянной двери наконец
появилась высокая стройная девушка. На ней была кожаная юбка до середины икр, а
непослушные рыжие волосы не слишком строго, но живописно собраны в узел на
макушке. Ее бледная кожа казалась безукоризненной – ни единой веснушки или
пигментного пятнышка, ни единой морщинки; у нее были самые высокие скулы, какие
я когда-либо видела. Она присела рядом и взглянула на меня внимательно, но без
особого интереса и без улыбки. Поверхностный осмотр. И тут же, без всякого
вступления, даже не представившись, девушка, которую, как я поняла, звали
Эмили, начала рассказывать мне о своей работе. Монотонность ее повествования
сказала мне больше, чем сами слова: она явно повторяла это уже в сотый раз,
почти не рассчитывая на то, что я могу чем-то отличаться от остальных, а потому
не хотела тратить на меня время.
– Не стоит рассчитывать на то, что это легкая
работа. Иногда проводишь здесь по четырнадцать часов в день, не так уж часто,
конечно, но и не редко, – бубнила она, не глядя на меня. – Необходимо понять,
что ваша работа не будет связана с редакторскими функциями. В качестве младшего
секретаря Миранды Пристли вы должны будете предугадывать и исполнять ее
пожелания; заказывать канцелярские принадлежности ее любимой фирмы,
сопровождать ее во время походов по магазинам – это может быть все, что угодно,
но это всегда интересно. День за днем, неделю за неделей вы будете проводить
рядом с этой удивительной женщиной. А она удивительная женщина! – Тут Эмили
слегка оживилась, впервые с момента нашей встречи.
– Звучит здорово, – сказала я, искренне так
думая. Мои друзья, которые устроились на работу сразу после выпуска, уже
отработали полные шесть месяцев в качестве начинающих, и все, как один,
чувствовали себя несчастными. Не важно, чем они занимались – банковским делом,
рекламой или книгоиздательством, – все они были разочарованы. Со слезами в
голосе они рассказывали о бесконечно тянущихся днях, о сослуживцах, о
подковерных интригах, но больше всего – о скуке. По сравнению с учебой в
университете то, что они делали теперь, было бессмысленным и никчемным
мартышкиным трудом. Долгими часами они забивали цифры в базу данных или
обзванивали людей, которые не желали, чтобы им звонили. Неделями они безучастно
сортировали информацию в компьютере и узнавали совершенно не относящиеся к делу
детали – и их наниматели считали, что они работают вполне продуктивно. Все мои
друзья были убеждены, что за короткое время после окончания университета они
изрядно поглупели, и никакой надежды на лучшее у них не было. Я, может, и не
особенно интересовалась модой, но уж лучше делать что-то интересное, чем
умереть от скуки.
– Да, это действительно так. Просто здорово.
То есть на самом деле здорово. В любом случае приятно было с вами
познакомиться. Сейчас придет Элисон. Она очень славная.
