– Мистер и миссис Уилкинсон, мы так рады вас
видеть. Будьте добры, я возьму ваше манто. Это Илана, она проводит вас к
коктейлям. – Я надеялась, что не слишком таращусь на них, но зрелище и вправду
было из ряда вон. На прежних вечеринках Миранды я, бывало, встречала женщин,
одетых как шлюхи, и мужчин, одетых как женщины, и манекенщиц, вовсе не одетых,
но никогда еще не видела, чтобы люди одевались так. Я и не ожидала ничего
похожего на стильную нью-йоркскую публику, но думала, что они будут напоминать
персонажей «Далласа», а они скорее смахивали на лесных дикарей из старого
фильма «Избавление».
Даже брат мистера Томлинсона, импозантный
мужчина с серебристой шевелюрой, допустил ужасный промах, надев белый фрак – и
это в конце апреля! – причем аксессуарами ему служили клетчатый носовой платок
и бамбуковая трость. На его невесте было наверчено что-то ужасающее из зеленой
тафты. Это что-то пузырилось, топорщилось и вздымало кверху ее силиконовые
груди так, что, казалось, она вот-вот задохнется, не вынеся их величины. С ушей
свисали бриллианты размером с голубиное яйцо, и еще один, гораздо больший,
сверкал на безымянном пальце левой руки. Волосы, выжженные пергидролем,
белизной сравнялись с мелом, а каблуки были такими высокими и тонкими, что она
ковыляла на них, как многократно травмированный ветеран американского футбола.
– Да-ра-гие мои, я так рада, что вы нашли
время для нашего скромного вечера. Что за пре-е-елесть эти вечера! – фальцетом
тянула Миранда. Будущая миссис Томлинсон находилась в полуобморочном состоянии
от восторга. Прямо перед ней стояла единственная и неповторимая Миранда
Пристли! Ее ликование всех несколько смущало, и почтенная публика под
предводительством Миранды Пристли решила двинуться в Египетский зал.
Продолжение вечера не слишком отличалось от
его начала. Я узнала всех гостей и сумела-таки не ляпнуть ничего особенно
оскорбительного. Парад белых смокингов, шифона, пышных причесок, огромных
бриллиантов и женщин, многие из которых были еще почти девочками, скоро
перестал производить на меня впечатление, но снова и снова мои глаза обращались
к Миранде. Она была настоящей леди и объектом зависти всех приглашенных женщин.
И хотя они понимали, что ни за какие деньги в мире нельзя купить ее вкус и ее
элегантность, все они страстно жаждали этого.
Я улыбнулась с искренней признательностью,
когда она отпустила меня с половины вечера, как обычно, не сказав ни «спасибо»,
ни «до свидания» («Ан-дре-а, сегодня вы нам больше не понадобитесь. Можете
идти»). Я поискала глазами Илану, но она уже улизнула. Машина подъехала через
десять минут после того, как я ее вызвала. Я было вначале хотела поехать на
метро, но не была уверена, что мое платье и мои ноги это выдержат. Усталая, но
спокойная, опустилась я на заднее сиденье.
Когда я шла мимо Джона к лифту, он извлек
откуда-то из-под своего стола конверт.
– Только что получили. Написано «срочно».
Я поблагодарила его и присела в углу
вестибюля. Интересно, кто это пишет мне в десять вечера в пятницу? Я вскрыла
конверт и достала записку.
Дорогая Андреа!
Было так приятно сегодня с тобой
познакомиться. Встретимся как-нибудь на следующей недельке, сходим в суши-бар
или еще куда-нибудь? Я завезла это тебе по дороге домой, подумала, вдруг тебе
понадобится поднять настроение после такого вечера, как сегодня. Всего доброго.
Илана.
Внутри была фотография Миранды-змеи, Илана лишь
немного ее увеличила. Несколько минут я внимательно рассматривала фото,
растирая онемевшие ступни, заглянула в Мирандины глаза. Она была все такая же
наводящая ужас стерва, какую я видела каждый день. Но сегодня она вдруг
показалась мне еще и грустной, одинокой женщиной. Я могу добавить эту
фотографию к моей коллекции и посмеяться над ней с Алексом и Лили, но мои ноги
не станут от этого болеть меньше и это не вернет мне потерянный пятничный
вечер. Я порвала фотографию и побрела к лифту.
– Андреа, это Эмили, – раздался в трубке
хриплый голос.
Давно уже Эмили не звонила мне домой среди
ночи. Должно быть, что-то стряслось.
– Привет. Ну и голос у тебя. – Я села в
постели; в голову сразу пришло, что не иначе как Миранда сделала ей какую-нибудь
гадость. В прошлый раз она звонила так поздно, когда Миранда в одиннадцать
часов вечера в субботу заставила ее заказывать для них с мистером Томлинсоном
чартерный рейс из Майами, потому что рейс по расписанию отменили из-за плохой
погоды. Эмили как раз собиралась уходить на празднование своего собственного
дня рождения и перезвонила мне, умоляя, чтобы я взяла это на себя. Но я
получила ее сообщение только на следующий день, и когда перезвонила ей, она все
еще плакала.
– Я пропустила свой любимый праздник, Андреа,
– причитала она, – не пришла на собственный день рождения, потому что должна
была искать ей самолет!
– Они что, не могли переночевать в гостинице,
как все нормальные люди? – спросила я, пытаясь уложить происшедшее в рамки
здравого смысла.
– Думаешь, я это ей не говорила? Уже через
семь минут после ее звонка я зарезервировала пентхаусы в «Шор-клубе»,
«Альбионе» и «Делано» – я и представить себе не могла, что она и вправду хочет,
чтобы я заказывала ей чартер, ведь это была ночь с субботы на воскресенье. Ведь
просто невозможно заказать чартер в ночь с субботы на воскресенье.
– Она, похоже, думала по-другому? – спросила я
мягко, искренне жалея, что не смогла помочь, но и радуясь, что не на мою голову
выпало такое страшное испытание.
– Да, еще бы. Звонила каждые десять минут,
спрашивала, почему я копаюсь, а я как раз разговаривала с нужными людьми, и мне
приходилось переводить их в режим ожидания, а они обижались и вешали трубку. –
Она судорожно всхлипнула. – Это был кошмар.
– И чем все закончилось? Даже спрашивать
страшно.
– Чем закончилось? А как ты думаешь? Я
обзванивала все частные авиакомпании штата Флорида, и они не отвечали на мои
звонки, ведь, сама понимаешь, была ночь с субботы на воскресенье. Я звонила
пилотам, работающим по частному договору, звонила в компании Нью-Йорка, чтобы
узнать, нет ли у них каких-нибудь рекомендаций, я даже дозвонилась до какого-то
ночного диспетчера международного аэропорта Майами. Сказала ему, что в
ближайшие полчаса мне нужен самолет для отправки двух пассажиров из Майами в
Нью-Йорк. И знаешь, что он ответил?
– Что?
