Их багаж уже принесли и поставили в прихожей номера, но Карла не обратила на чемоданы никакого внимания: просторная и изысканно меблированная гостиная была заставлена вазами с розами. Комнату пронизывал их аромат. Карла прошла вперед, заглянула в спальню. Розы были и здесь. В центре стоял маленький журнальный стол, а на нем — шампанское в ведерке со льдом, свежие фрукты и шоколадный десерт.
Лукас перетащил ее чемодан в спальню и едва успел поставить его на пол, как Карла обхватила его за шею обеими руками.
— Прости, Лукас, ты все так здорово устроил!
А я раскапризничалась как маленькая. Эти розы, этот отель, все просто великолепно!
Он обнял ее в ответ, прижимая как можно крепче. Карла чувствовала, как от него исходило тепло, она вдыхала его запах, голова у нее почти кружилась от удовольствия.
Как же Лукасу хотелось, чтобы она была счастлива! Он так тщательно все продумал! Ощущение неправильности происходящего мгновенно испарилось, Карла была счастлива. Теперь ей было даже стыдно за свое поведение.
Карла, сияя от радости, переставляла вазы с цветами с места на место и распаковывала вещи. Пока она подбирала наряд для вечера, Лукас успел принять душ, надеть костюм и уйти на очередное интервью.
Вдруг в дверь постучали. На пороге стояла невысокая девушка, одетая в форму отеля, и носильщик. Оказывается, Лукас распорядился, чтобы все вещи, необходимые для презентации, доставили прямо в номер.
Карла чувствовала себя как Алиса, падающая в кроличью нору. Она распахнула дверь, чтобы носильщик смог завести стойку с одеждой. На дне лежали обувные коробки самых модных и дорогих магазинов. Карла со вздохом закрыла дверь за прислугой.
Она просмотрела вещи. Платья от известных модельеров были отличного качества, и размер подходил, но она ни за что бы не купила себе подобную одежду. Вырезы были неглубокими, некоторые платья украшало скромное кружево. Да, безусловно, все наряды были на редкость элегантными, но надевать их Карла не собиралась. Что-то из принесенного было модным лет двадцать назад, а остальное вообще напоминало монашескую рясу.
В коробках были туфли: все на низком каблуке. Ничего из выбранного Лукасом ей не подходило.
Карле уже не доставляло удовольствия разворачивать шуршащие упаковки. В конце концов, только белье оказалось таким, как ей хотелось: откровенным и очень сексуальным. Лукас наверняка хотел угодить Карле этим подарком. И не ошибся. Наверное, рассчитывал задобрить ее немного, возможно, отлечь от главной проблемы. Он все еще не принимал ее такой, какой она была.
Карла взяла телефон и набрала номер Лукаса. Ждать пришлось недолго — он ответил почти сразу.
— Я не собираюсь надевать то, что ты мне прислал, — с ходу выпалила Карла.
— А мы не можем обсудить это чуть позже? — Лукас говорил почти шепотом и очень спокойно — вероятно, он был не один.
— Мне наплевать, занят ты там или нет, мне прекрасно понятен твой намек на то, что я одеваюсь вульгарно.
— Какой намек?
— Я женщина, и если ты не заметил, у меня отличная фигура! И я обязана это показать!
— Подожди секунду, Карла, я сейчас поднимусь.
Лукас положил трубку, и Карла со злостью швырнула телефон на кровать. Ей внезапно стало обидно.
Когда Лукас вошел в номер, она рассматривала белье.
Он громко хлопнул дверью и, ослабив галстук, спросил:
— Что у тебя тут случилось?!
По его взгляду и тону Карла поняла, что он был очень раздражен.
Карла сунула ему одно из платьев:
— Вот это.
— И что не так?
— Если я такое надену, это будет особо тяжкое преступление! Полиция моды меня тут же арестует в таком наряде, я и до лифта дойти не успею!
— По медейским обычаям, будущий муж вправе говорить жене, как одеваться.
Карла не поверила своим ушам.
— Да это же просто средневековье какое-то… — простонала она.
— Видимо, тебе достался муж, который живет по средневековым законам, смирись.
Куда же подевался тот спокойный и уравновешенный Лукас? Подобного поворота она точно не ожидала. Вот как проявился его настоящий характер!
— Послушай, я одеваюсь так потому, что эта одежда мне идет, а не потому, что я хочу выставить напоказ грудь или еще какие-нибудь особенности моей фигуры. Так что лучше тебе смириться с моими вырезами.
Карла отобрала у него платье:
— Значит, вот что я должна теперь носить!
— Именно! — довольно воскликнул Лукас.
Не выдержав, она швырнула наряд ему в лицо — ей хотелось сделать это с того момента, как она увидела скучные наряды. Значит, Лукас все еще видел в ней любовницу, а не будущую жену.
— Ничего у тебя не получится! — крикнула она.
Тот стоял не шелохнувшись.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь хочешь превратить меня в бездушный, бесхарактерный манекен и поставить в ряд с остальными в картинной галерее.
Лукас задумчиво почесал подбородок, не зная, как реагировать на подобное обвинение.
— Я не желаю, чтобы ты обращался со мной как с глупой, ничего не смыслящей девчонкой! Я сама знаю, что и когда мне нужно надевать! И получше твоего! Что ты вообще в этом понимаешь?
— Послушай, мы же помолвлены! Я не могу допустить, чтобы на тебя глазели другие мужчины! — возразил Лукас.
Задыхаясь от ярости, Карла прошипела:
— Ты даже не знаешь, что я собиралась сегодня надеть.
Она подошла к кровати, на которой разложила одежду, и показала ему элегантное золотистое платье с неглубоким овальным вырезом.
— Оно простое, но очень элегантное, видишь? И совершенно не вульгарное!
— В таком случае извини, — произнес Лукас.
Карла не ожидала от него этих слов, ее пыл сразу утих. Она положила платье обратно на кровать. А когда повернулась к нему, Лукас тут же обнял ее. Карла положила ладони ему на грудь и почувствовала, как быстро бьется его сердце. Ее пульс участился. Лукас даже не пытался ее поцеловать.
— Я не хотел тебя расстраивать. Но есть кое-что, с чем тебе придется смириться, если хочешь быть со мной. Я не умею делиться с другими. Мне наплевать, что на тебе надето. Просто другие мужчины должны знать, что ты — моя и никогда не будешь принадлежать другому.
— Я понимаю, Лукас.
Карла высвободилась из его крепких объятий. Она очень редко понимала его. Постоянные смены настроения были непостижимой особенностью характера Лукаса. Вот они непринужденно болтают о всяких пустяках, а вот он словно стеной отгораживался от нее и молчал. Карла никогда не понимала причину подобного поведения, но ужасно боялась, что однажды Лукас навсегда закроется от нее и уйдет.
